— У вас пропала дочь? — спросила Галина, сочувственно глядя на посетительницу.

— Да, дочка моя пропала, ягодка, кровиночка моя, — запричитала посетительница, раскачиваясь из стороны в сторону. — Уж пятый день, как она в институт ушла и сгинула! Я поэтому и обратилась к вам, думаю, может, хоть вы чем-то поможете? Я ведь в соседнем доме живу, в магазин спустилась и увидала вашу вывеску. Это еще утром было, а потом, когда я домой вернулась, все вывеска эта стоит перед глазами, вот и решила: схожу-ка я к детективам… Милиция-то наша, сами знаете…

— А что в милиции сказали? — спросила Галина.

— Что они могут говорить? Занесли мою дочь в картотеку, завели уголовное дело по факту пропажи, говорят, следственная машина заработала. Это они так выражаются, машина у них, видишь ли! А куда эта машина едет, кто же разберет? — всхлипнула Нина Ивановна. — Найдут ли они мою Анфису?

— Вашу дочь зовут Анфиса? — удивилась Люсьена. — Какое редкое имя в наше время.

— Да, я ее так в честь своей матери назвала, ее бабки. Моя мать молодой умерла, я ее и не помню совсем, мне пять лет всего было. Отец потом женился на вдове с двумя детьми, я в падчерицах прожила до восемнадцати лет, пока замуж не вышла, без любви, можно сказать, за первого встречного, лишь бы побыстрее из дома отцовского уйти, — снова вздохнула Нина Ивановна. — Детей у нас с Виктором не было, и я очень переживала, просила его врачу показаться. А он только и знал, что огрызаться да орать на меня, мол, это я — «телка холостая», а не он.

— Телка холостая? — переспросила Галя.

— Ну, бесплодная, значит, — объяснила женщина. — А потом, когда Виктор помер, я Анфису свою специально… нагуляла, чтобы на старости лет одной не остаться, мне тогда уже почти сорок лет было. У нас в поселке бригада одна работала, строители, я с одним мужчиной, прорабом ихним, месяц и миловалась. Здоровый такой был, красивый, поэтому я его и выбрала. Анфиса на него похожей родилась, как две капли воды. Поняла я, что забеременела, сразу дом свой продала и в город уехала. Сделала все тайком, чтобы он ничего не знал, с тех пор мы и не виделись ни разу. Да и зачем это нужно, ведь он человек семейный. Во всяком случае, был в то время. А у меня в Москве тетка жила, матери моей сестра родная, квартира у нее была двухкомнатная. Она уже старая была и одинокая, меня и приютила. Узнала, что я ребенка жду, и ни одним словом меня не укорила, наоборот, поддержала. «Правильно, — говорит, — дочка, ты сделала, будет для кого жить. Я вон одна на старости лет осталась, и никому дела до меня нет, хорошо хоть ты приехала. А ведь и у меня мог быть ребенок, даже постарше тебя. Только отец, твой дед, узнал, что тяжелая хожу, и чуть не прибил. Когда я молодой была, считалось страшным позором, чтобы незамужняя родила. Отец и сказал: как хочешь избавляйся от него, а в моем доме чтоб с пузом не появлялась, а уж с нагулянным дитем — и подавно. Не дай бог, говорит, увижу, топором зарублю, а такого срама не допущу!.. Побоялась я его ослушаться, к бабке-повитухе пошла и аборт сделала. С тех пор два раза замуж выходила, но больше так ни разу и не забеременела. Вот так меня Боженька за то душегубство наказал — одиночеством на старости лет. А ты молодец, что не побоялась никого и ребенка оставила. Живи у меня, места достаточно, дитя жди, а я тебе помогу, чем смогу, пока сил хватит…»

Сыщицы внимательно слушали.

— Вот так моя Анфисочка и появилась на свет, — улыбнулась своим воспоминаниям Нина Ивановна. — Никогда мне не докучала, всегда послушной была, с самого младенчества. А три года тому назад школу закончила, на работу ее взяли в хорошую фирму, через знакомых устроили. Я категорически против этого была. Не желала, чтобы работала дочка моя, очень хотела, чтобы она училась. А Анфиса и слушать меня не стала, по-своему поступила. За все годы впервые такое случилось, чтобы она не послушалась. Мы даже повздорили с ней из-за этого немного, чего раньше тоже никогда не случалось. Я на нее не обиделась, понимала — из-за меня все. Да что ж делать, если здоровье так меня подводить стало в последние годы? Анфиса была довольна своей работой, и начальник ее хорошим человеком оказался. Чтобы с глупостями приставал — ни-ни, никогда такого не было. Зарплата тоже хорошая, денег хватало. А в позапрошлом году дочка в институт поступила, на вечерний экономический факультет. Говорила, мол, начальник ей обещал, как только она перейдет на третий курс, менеджером ее сделает, а дальше видно будет. Говорил, что в хороший отдел поставит, где карьерный рост ей будет обеспечен, если она сама того захочет.

— Действительно, хороший начальник, сейчас таких мало, дай бог ему здоровья, — сказала Галина, чтобы поддержать разговор. Ей не хотелось останавливать женщину, чтобы можно было скорее приступить к делу, по которому она пришла: Галя видела, что ей необходимо выговориться.

— Уже не даст ему бог здоровья, — вздохнула Нина Ивановна. — Помер начальник-то, две недели уже как помер.

— Да вы что? — искренне удивилась Люсьена. — Болел, что ли?

— Да нет, не болел вроде, — пожала Кучумова плечами. — Анфиса говорила, что он был здоровым человеком, кроме гастрита, его ничего не беспокоило, а гастрит сейчас у каждого второго. И вдруг — внезапный сердечный приступ! Говорят, прямо в своей ванной и помер, горемыка. Жена только на следующий день его нашла, когда приехала в их загородный дом.

— Как вы сказали? — Люсьена вытаращила глаза и удивленно посмотрела на Галину.

— А как называется фирма, в которой ваша дочь работает? — спросила Галя, прекрасно поняв взгляд подруги.

— Компания «Салют-777», — ответила Нина Ивановна. — Крупная компания, говорят, таких всего две в Москве, они… не помню, что за бизнес у них, — болезненно сморщилась она. — Голова у меня что-то разболелась. У вас не найдется водички, таблетку запить?

— Вот так компот! — ошарашенно прошептала Люсьена.

— Нет, компота не нужно, мне бы водички, — замахала руками Нина Ивановна. — Эти таблетки только водой можно запивать.

— Да-да, я принесу, — первой опомнилась Галина, взглянув на Люсьену. Она сосредоточенно хмурилась, мучительно что-то соображая. Галя торопливо выбежала из кабинета и через минуту вернулась с бутылкой минеральной воды без газа. — Вот, пожалуйста, — протянула она воду клиентке.

— А стаканчика у вас нет? — растерянно спросила та. — Неудобно как-то из бутылки.

— О господи, вот голова садовая, — хлопнула себя по лбу девушка. — Извините, ради бога!

— Так, значит, вы говорите, что Анфиса работала секретарем у начальника компании «Салют-777»? — спросила Люсьена, глядя на клиентку горящими возбужденными глазами.

— Ну да, Анфиса упоминала, что Кирилл Николаевич вроде как президент этой компании, на работе все время сидел, не мог он без работы. И две недели тому назад умер от сердечного приступа.

— Правду говорят: пути Господни неисповедимы, — тихо прошептала Люсьена, удивляясь такому странному повороту событий.

— А теперь расскажите, как, когда и при каких обстоятельствах пропала ваша дочь, — попросила женщину Галина. — Вспоминайте все, даже самые мельчайшие подробности, это очень важно для расследования!