Высокий темноволосый лысеющий мужчина вошел в комнату и поклонился мне.

– Здравствуйте, мисс Армстронг. Меня зовут Спинни, и я дворецкий его светлости. Надеюсь, ваше путешествие было приятным.

– Здравствуйте, мистер Спинни. Да, оно немного затянулось, но в целом все прошло хорошо, – ответила я.

– Отлично, отлично, – сказал дворецкий. – Добро пожаловать в Кодрингтон-холл. Одна из горничных покажет вам, где находятся покои вашей хозяйки, а Эван пока отнесет ваш чемодан. Устроиться вы можете позже. Обед в восемь, и его светлость предпочитает неформальный стиль в одежде. Вы можете пообедать с нами или мы можем принести обед к вам в комнату – как вам больше нравится.

– Благодарю вас, мистер Спинни, – сказала я с улыбкой. – Боюсь, что к тому моменту, когда мой день закончится, я буду просто никакая, так что лучше всего отнести обед в комнату. Вы очень добры.

– Не стоит благодарностей, – произнес домоправитель благосклонным голосом. – Я всегда считаю, что гости его светлости приезжают, чтобы расслабиться, поэтому наша задача – дать их слугам возможность тоже передохнуть. Если вам понадобится компания, люди здесь достаточно гостеприимные, но я по себе знаю, как иногда хочется побыть в одиночестве. Итак, дети мои, – вперед. Надо устроить нашу гостью.

Я кивком поблагодарила его и вышла из столовой вслед за горничной, прошла по еще одному лабиринту до лестницы для слуг и в итоге оказалась в комнате леди Хардкасл.

* * *

Она сидела у небольшого столика возле окна и что-то писала – кажется, в своем дневнике. Я начала распаковываться, а она продолжила делать записи.

Мебель в комнате была, как это обычно случается в загородных усадьбах, собрана с бору по сосенке. Аристократы ведь не покупают мебель – они ее наследуют, а покупают только то, без чего, на их взгляд, не смогут жить. Поэтому кровать (монументальное сооружение из красного дерева, украшенное резьбой) не подходила к шкафу (изысканному и одновременно аляповатому, с выложенным цветочным узором), который, в свою очередь, не подходил к письменному столу и стульям (стиль Людовика XVI с филигранной позолотой). Комод выглядел поновее, а умывальник вполне мог быть куплен даже в этом году.

Однако когда все это было расставлено вдоль стен, оклеенных изумительными обоями зеленого цвета, диссонанс исчезал. Я подошла к стене, чтобы получше рассмотреть обои.

– Это Уильям Моррис[10], – произнесла леди Хардкасл, заметив мои движения.

– Ну конечно, а как же иначе, – беззаботно согласилась я.

– Шутки здесь неуместны, – продолжила миледи. – Орнамент называется «Дельфиниум», и честно говоря, я очень удивилась, увидев это здесь. У кого-то в семействе Кодрингтонов были художественные амбиции.

– Вы видели этот стиль раньше? – поинтересовалась я.

– Такие обои были в гостиной у моего тьютора[11] в Кембридже. Его жена сама была довольно талантливой художницей. И очень гордилась своими обоями от Уильяма Морриса, но это не те обои, какие обычно покупают графы.

– Что ж, я рада, что кто-то их купил. Они мне нравятся.

– Мне тоже. – Моя госпожа наконец положила ручку. – И как там внизу, в лакейской?

– Громадное и на удивление тихое помещение. Правда, возможно, это было не самое занятое время. Дворецкий показался мне довольно дружелюбным.

– Спинни, – рассеянно произнесла хозяйка, глядя в окно.

– Именно. А откуда вы…

– Пройдоха – думаю, что мне придется называть его именно так, как называют его все остальные, – так вот, Пройдоха успел напеть мне о своих слугах…

– Напеть, миледи?

– Напеть, насплетничать, распустить, как говорится, слухи.

– Я никогда не знала, что это слово имеет такое значение, – заметила я, укладывая шаль в шкаф.

– Правда? А мой отец всегда его употреблял.

– А, ну тогда все понятно.

– По-твоему, оно старомодное?

– Немного, миледи. А о ком еще вам соизволили «напеть»?

– Боже, Фло, я горжусь уже тем, что запомнила имя дворецкого. Ты что, хочешь, чтобы остальных я тоже помнила?

– Простите, миледи. Иногда я забываю, что ваш бедный старый мозг страдает от ползучего маразма.

– Именно так, милочка, именно так. Он что-то говорил о кухарке – она, кажется, совершенная прелесть, только не спрашивай меня, как ее зовут. Молодой Морган Колман действительно произвел на него сильное впечатление своими способностями водить автомобиль и чинить его, но об этом я могла и сама догадаться. Он упомянул еще домоправительницу… миссис… миссис… миссис МакКак-то, кажется.

– Вы блестяще справились, миледи, – заметила я. – Да еще и столько имен запомнили…

– Как всегда, милочка, как всегда. Он еще говорил что-то об обеде, но я забыла.

– Обед в восемь, миледи. Форма одежды – свободная.

– Ах, вот как, – произнесла хозяйка несчастным голосом.

– А вы что, предпочитаете строгий стиль?

– Мне абсолютно все равно, во что все будут одеты, – пояснила леди Хардкасл. – Я расстроена тем, что до обеда еще так долго – я умираю от голода.

– Может быть, попросить кухарку приготовить для вас сандвич?

– Звучит заманчиво, но тогда я не буду есть за обедом. Так что придется потерпеть.

– Вы у нас стойкий оловянный солдатик, миледи.

– И это действительно так, – согласилась моя собеседница, решив наконец помочь мне с вещами. – А ты будешь есть в столовой для слуг?

– Мне предложили ужин в моей комнате, – ответила я.

– Ну надо же! И ты что, согласилась?

– Думаю, что соглашусь, миледи. Мне очень нравится идея провести вечер за вкусной едой и с нравоучительной книгой в руках.

– Блестящая мысль, – сказала хозяйка и так запихнула в шкаф платье, что я осторожно забрала его, а ей жестом предложила вернуться к окну.

После того как все было разложено по полочкам, пришло время готовиться к обеду. Убедившись, что с леди Хардкасл все в образцовом порядке, я удалилась и опять исчезла в лабиринте переходов и лестниц для слуг.

Проплутав не больше десяти минут, я смогла найти дорогу в столовую, которая в тот момент была центром бурной деятельности. Увидев меня, мистер Спинни прервал свою беседу с младшим лакеем, в которой он объяснял юноше, как лучше избавиться от пятна на рукаве жакета, и подошел ко мне.