class="p1">Британская империя завершила Первую мировую войну в ореоле державы-победительницы, что, однако в значительной степени было лишь видимостью. Результаты Версальского мира оказались для нее весьма разочаровывающими. Несмотря на достижение почти всех поставленных целей, трезво мыслящие политики в Лондоне не могли не осознавать наметившуюся тенденцию постепенного ухода империи с первой строки в мировой табели о рангах. Даже, казалось бы, выгодное исчезновение из большой европейской политики ее мощных соперниц Германии и России имело и противоположный, существенно менее радужный аспект. Оно лишило Лондон возможности проводить свою традиционную политику по созданию на континенте системы противовесов и открыло перед Францией путь для уверенного продвижения к лидерству. В новых условиях особенно важное значение приобретала и секретная дипломатия и разведка, которыми англичане славилась издавна и не всегда заслуженно. К концу войны секретные службы Великобритании действительно работали весьма профессионально, однако вынужденно принятая парламентом и кабинетом министров политика жесткой экономии нанесла по ним сильнейший удар. Весьма тревожащим фактором явилась также утрата органами безопасности былого могущества. В 1920-е годы мировой процесс в немалой степени зависел от принимаемых в Лондоне решений, поэтому Великобритания была, пожалуй, самым интересным объектом для оперативного изучения со стороны соперников. Ее государственные секреты нуждались в эффективной защите, которую не могли обеспечить ослабленные контрразведывательные службы, результаты чего не замедлили сказаться уже в первом послевоенном десятилетии.

Для спецслужб Великобритании Первая мировая война явилась своего рода водоразделом, за которым начиналась эпоха их жесткого структурирования. Пожалуй, они первыми в мире вступили на этот путь и уже к 1917 году по концепции занимали в мире самые передовые позиции. Как известно, ничто не появляется на абсолютно пустом месте и не возникает из ничего, поэтому составить верное представление о структуре и функциях разведывательных и контрразведывательных органов Великобритании в период 1920-х годов возможно лишь путем выхода за жесткие временные рамки данной книги. Краткий обзор их предыстории, из-за малоизвестности деталей обычно недостаточно полно и верно освещаемой даже в достаточно серьезных исторических исследованиях, позволит правильнее понять последующие события.

1. Истоки

Приблизительно современную структуру спецслужбы Великобритании приобрели в начале двадцатого века. Их общим предшественником явилось созданное еще в 1873 году первое формальное и централизованное Разведывательное отделение военного министерства. 15 лет спустя оно было преобразовано в Директорат военной разведки (ДМИ). Однако выполнение специальных задач, то есть ведение агентурно-оперативной работы, в первую очередь в интересах контрразведки, возлагалось не на него, а на Особую секцию военного министерства (“X”[5]). Несколько неожиданным является тот факт, что в Великобритании, традиционно океанской державе, моряки в этом процессе не лидировали. Разведка Адмиралтейства формально возникла позже, лишь в декабре 1882 года, хотя первые предложения о создании ответственной за нее централизованной структуры высказывались еще в 1879 году. Правда, в предшествовавшие этому десятилетия все офицеры королевского флота традиционно были обязаны по мере возможности добывать и передавать в центр разведывательную информацию. Первоначально в Адмиралтействе возник Комитет по внешней разведке (ФИК), на который возлагались исключительно координирующие функции, с практической точки зрения мало результативный. Британский флот задержался с созданием разведоргана до 1887 года, когда под руководством директора морской разведки (ДНИ) возник отдел без названия, некоторое время спустя реорганизованный в Отделение морской разведки (НИД). На этом процесс первоначального формирования разведорганов вооруженных сил Великобритании застопорился более чем на десять лет.

Добывающие и обрабатывающие информацию органы военного министерства претерпели первые серьезные структурные изменения накануне нового столетия. Незадолго до начала Англо-бурской войны 1899–1902 годов Особая секция (“X”) была передана под непосредственное руководство генерал-квартирмейстера армии полковника Дж. К. Троттера, после чего она стала официально обозначаться И-3. Однако на практике ее всегда продолжали именовать по-прежнему, и зачастую даже старшие офицеры министерства не сразу могли понять, о чем идет речь, если вместо “X” из собеседник упоминал И-3. В составе Особой секции имелись функциональные подсекции:

— И-3(а) — “особые задачи”, то есть агентурная разведка, военная цензура, допросы военнопленных, шифры и коды и допуск корреспондентов на ТВД. Несмотря на широкий круг задач, штат подсекции насчитывал всего 3 офицеров и 1 делопроизводителя;

— И-3(б) — сбор данных для составления военных карт и выполнение иных необходимых для этого действий. Эта самая многочисленная подсекция состояла из 3 офицеров, 1 старшего и 3 рядовых делопроизводителей и 21 техника;

— И-3 (с) — составление военных карт;

— И-4(д) — библиотека. В задачи подсекции входило ведение разведки по открытым источникам, прежде всего по публикациям в зарубежной прессе.

С таким специальным аппаратом британская армия вошла в войну с Трансваалем и Оранжевой республикой, в ходе которой весь мир убедился не только в слабости собственной разведки англичан, но и в эффективности постановки аналогичной службы у их противников. Судя по всему, именно по этой причине в 1904 году Директорат военной разведки подвергся реорганизации с понижением статуса и стал Разведывательной частью Директората военных операций (ДМО). С 1904 по 1914 годы секции центрального аппарата разведки носили обозначение МО (военные операции), сохранившееся и после изменения названия Директората военных операций на Оперативный и разведывательный директорат. И-3 была переименована в секцию МО-3 и при этом лишилась двух подсекций, занимавшихся картографией. Впрочем, процесс вывода картографов из состава разведки был характерен для армий всего мира, в которых раньше или позже организовывались отдельные картографические службы. В составе МО-3 остались подсекция “особых задач” и библиотека, которыми руководил будущий директор военной разведки Джордж Кокерилл. В 1907 году он передал свой пост Джеймсу Эдмондсу. В 1906 году все секции МО были заново перенумерованы. МО-1 ведала вопросами военной стратегии и к разведке отношения не имела, зато остальные секции директората выполняли разведывательные функции и являлись частично региональными, а частично функциональными:

— МО-2 (разведка в Германии, Голландии, Австро-Венгрии, Испании, Португалии, Греции, Ближнем Востоке, Соединенных Штатах Америки, Центральной и Южной Америке, Балканах и Африке);

— МО-3 (разведка в России, Франции, Бельгии, Дальнем Востоке и Скандинавии);

— МО-4 (топографическая разведка, составление и издание карт);

— особая секция МО-5 — бывшая секция “X” (цензура, контроль за средствами связи, руководство контрразведкой);

— МО-6 (сбор и рассылка санитарной разведывательной информации).

Уже на этой стадии британские военные разведчики определились с формулированием основополагающих принципов секретной службы, базировавшихся на ряде имевших долговременное значение постулатов. Прежде всего, отсутствие у метрополии сухопутных границ исключало необходимость содержать целую армию агентов пограничной разведки. Далее, характерное для Лондона стремление избежать дипломатических проблем и “сохранить лицо” в случае провала диктовало обязательное применение принципа “третьей страны”. Это означало полный и недвусмысленный запрет работы против страны пребывания разведчика, что в критической ситуации позволяло получить не столь острую