Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А вот я могу выяснить. Идея пришла ко мне неожиданно. Почему бы и нет? В изолятор при управлении я могу наведаться спокойно, там работает мой приятель Карс. Излишне добродушный, учитывая его работу, высоченный парень, давно и безнадежно влюбленный в Ники и мечтающий «спасти» возлюбленную от её ужасной работы. Сама она всячески сопротивлялась спасению, в десятый уже, наверное, раз выгоняя незадачливых сватов из числа его сослуживцев. Она утверждала, что на жалование стражника легко и весело не проживешь, и кормить семью придется ей. А никаких других навыков, кроме освоенного в совершенстве мастерства любви у неё не было.
В общем, Карс маялся, часто жаловался мне на превратности любви и просил совета, как покорить неприступную красавицу. Это без шуток — для мелких стражников, чином ниже сотника девочки из «Ежевики» действительно были недоступной мечтой. Если только какой-то чудак не спускал всё месячное жалование, но такие кадры попадались очень редко.
В качестве платы за свои услуги жилетки и консультанта в сердечных делах (в которых сама ни шиша не понимала) брала с Карса плату мелкими услугами. Ну как мелкими — упечь в тюрьму, а лучше сослать на каторжные работы в другой конец Царства своих бывших соперников по нелегальным поединкам. Многие из них устраивали на меня настоящую охоту, чем изрядно досаждали.
Мой план был прост — заявиться в управление, в смену Карса, и потребовать встречи с пленником. Главное, чтобы он захотел со мной говорить. Может, прихватить всё-таки у Ники зажимы для сосков?..
Тут внезапно спохватилась мадам Коллет, прерывая построение плана.
— Замминистра Кай Квантриус будет тут через полчаса! — мадам раздраженно сдула с лица прядь, выбившуюся из идеальной прически.
— О! А я как раз к его визиту обещала Ники помочь с прической!
Хвала благословенной Темноте, у меня нашелся повод улизнуть.
— Наш разговор еще не закончен!
— Разумеется! — крикнула я на бегу.
Вечно я от них убегаю. Дарсана и Коллет до сих пор умудряются нагонять на меня ужас.
Комната Ники находилась на третьем этаже, что совершенно не соответствовало её амбициям. Но для того, чтобы подняться по карьерной и по обычной лестнице, ей нужно было иметь постоянного покровителя высокого чина — состоятельного дворянина или богатого купца. А быть покровителем — это определенные обязательства. Все работницы, дарящие любовь, у нас назывались «ночными цветами». Защитники и участники нелегальных боев, такие как я, «шипы», совмещающие и то и другое — «ягодки». Все остальные работники — повара, массажисты, цирюльники, швеи, уборщицы — «листья». И, разумеется, мадам Коллет — наш «стебель», на котором всё держится.
Будуарчик Ники выглядел так, будто дизайном занималась стайка цветочных фей — всё розовое, блестящее, всегда куча ваз с живыми цветами. Прийти без букета — рискнуть вылететь с третьего этажа. Все её поклонники это знали.
Когда я вошла, девушка сидела на краешке мягкого розового пуфа и, высунув от усердия язык, выпрямляла раскаленными щипцами свои непослушные черные кудряшки. Богатая копна иссиня-черных волос досталась ей от матери-цыганки.
Её мать, гордая красавица Равина была похищена каким-то аристократом во время гастролей своего табора по столице, выезжать за пределы которой им так же запрещалось, но широкая душа требовала хоть каких-то странствий. Дворянин её изнасиловал, а после того, как девушка забеременела, не пожелал держать в доме надоевшую игрушку и вышвырнул из родового поместья. Несчастная долго скиталась и нашла свой табор, но родные не приняли её с ребенком от чужака. Обессиленную женщину подобрали стражники и не придумали ничего лучше, как сдать в госбордель «Полная луна» в центре столицы. В Царстве запрещалось напрямую зазывать клиентов в заведения с платной любовью, поэтому названия борделей всегда были нейтральные. Это касалось и нелегальных. Так, «Ежевика» для всех была чайно-лечебным домом, где девушки угощали уважаемых господ напитками, оказывали услуги оздоровительного массажа и бесед, исцеляющих сердце. Это не я придумала, так было написано на вывеске.
В «Полной луне» всем заведовала мадам Ка — склочная старушенция, которая страшно завидовала мадам Коллет. Хорошенькую цыганку она решила приютить, своей красотой та могла привлечь новых клиентов. Потом Равина родила дочку, которую почему-то назвала Ники.
Экзотическая красавица действительно скоро стала главным украшением борделя. Увы, такая работа была женщине в тягость, душа рвалась на волю, но оставить дочь, которую не приняли бы в таборе, она тоже не могла. Терзаясь такими муками женщина вскоре пристрастилась к алкоголю и курительным травам. Потеряв сначала привлекательность, а затем и элементарные социальные навыки, она перестала приносить доход. Мадам Ка была этим страшно недовольна. Ведь на содержание женщины и её ребенка приходилось тратиться. Хоть они и переехали из роскошных апартаментов Равины в коморку, рядом с хозяйственным помещением. К тому же черноглазая худенькая девчонка вечно воровала еду, на неё жаловались работницы. Она, впрочем, в долгу не оставалась — то напускала злых рыжих муравьев им в постель, то, наивно хлопая глазами, рассказывала клиентам о всяких «странных болячках» на теле девиц, которых они планировали посетить.
Подобный саботаж всё больше злил мадам Ка. И однажды она решила, что Ники можно «использовать по назначению», то есть подложить под клиента. Девочке на тот момент было всего десять лет, и в нашем Царстве детская проституция вроде как была запрещена. Но очень жёсткие законы тут причудливым образом переплетались с полным беззаконием. Так, наверное, бывает в любой стране, где правитель управляет всю жизнь и не меняется, а власть передаётся по наследству. Но, как я уже говорила, информации о других странах у нас было крайне мало, а та, что была — очень негативная. Живут, мол, там настоящие чудовища, которые спят и видят, как бы нас захватить, разграбить наши ресурсы и расшатать нашу высоченную мораль.
Беспринципная мадам считала, что можно и нарушить некоторые запреты ради своего блага, подмазать, кого надо, и никто не озаботится судьбой практически сироты.
На счастье Ники, в ночь, когда заплаканную и упирающуюся девчонку тащил в номер какой-то извращенец, в «Луне» сидели мадам Коллет и Дарсана.
