утаскиваемая мною подальше от места происшествия. Вдруг у детины есть друзья, которые набегут страшно мстить?

По мере приближения к управлению городской стражи, я машинально накинула на себя капюшон. Все-таки мои волосы цвета спелой вишни, ярко-голубые глаза и противные веснушки делали меня очень заметной. А мне бы не хотелось афишировать свое присутствие. Но был и еще один фактор, привлекающий много внимания.

— Опять мне придется крутить задом, чтобы тебя прикрыть? — ворчала Ники.

— За это я тебя и люблю! — послала ей воздушный поцелуй. — Кроме того, твой зад отлично справляется.

— Почему ты думаешь, что сегодня Карс дежурит?

— Потому что он безотказный. Ночи, когда его не просили подменить «захворавшего» коллегу, можно по пальцам пересчитать. Даже когда его матушка заболела, бедняга еле выбил себе пару выходных.

— Ему бы поработать над умением говорить людям «нет», — жалостливо вздохнула Ники.

— Надеюсь, он не начнет прямо сейчас! — я посмотрела на неё серьёзно. — Мне очень надо увидеть Саррена.

— Вот он уже и не просто маг, — поехидничала подруга.

Решила не спорить. Чем меньше я скажу, тем меньше будет использовано против меня.

Здание главного управления городской стражи стояло на границе Кривого Фронтира и остальной столицы. Наверное, затем, чтобы огородить обитателей Террии от жителей нашего «острова свободы».

«Ежевика» была самым высоким зданием во Фронтире, а управление по высоте слегка уступало. В нем было три этажа и бонусом огромные подвальные помещения, карта которых держалась в строжайшей тайне. Хотя эту тайну, за умеренную плату, могли узнать все желающие. Увы, или ура — стража продажна. Заключённых перед отправкой на рудники, в тюремные башни или на казнь держали тут. Камеры, по большей части, располагались в подвале и на первом этаже. Второй и третий этажи занимал административный корпус. Там они имитировали бурную деятельность по борьбе с преступностью. Вроде как выискивали крупных грабителей и душегубов, ставили точки на картах, рисовали портреты предполагаемых злодеев, допрашивали особо опасных. Но довольно часто сдавали в аренду богатеньким любителям острых ощущений, которые хотели устроить прием в непосредственной близости от толпы головорезов. Такие любители, естественно, приходили из «цивильной» части столицы. В нашем районе нам и своих душегубов хватало, для нас они не экзотика.

Чтобы попасть в управление, нужно было преодолеть двое ворот. У главных сном праведника в обнимку с секирой, выполняющей роль шлагбаума, спал толстый страж. Мы решили его не будить. Человек много работает.

В само здание прошли по узкому темному коридору до пропускного пункта, где находилась и коморка дежурного. Обычно им был Карс. Я очень надеялась, что и в этот раз всё будет стабильно, как ночная тьма.

К счастью, судьба была к нам благосклонна. Ещё из коридора я услышала усталый голос долговязого стражника, который со своим добродушным характером не понятно как держался на этой работе.

— Я уже ел сегодня и не голоден, моя смена заканчивается через пару часов, мне больше ничего не нужно, — убеждал он кого-то.

— Знаю я твоё «заканчивается смена»! Потом окажется, что твой сменщик напился или задержался по очень важным следственным делам в борделе! — негодовал в ответ женский голос.

Судя по всему, это была матушка Карса, госпожа Намеза Бравос. Никто бы не догадался, что она его родила, если бы достопочтенная госпожа везде не таскалась за сыном и не оповещала всех, кто готов был слушать и даже тех, кто не готов, об их кровном родстве. Намеза была энергичной, пухленькой женщиной с остренькими карими глазками и, неожиданно, довольно темной кожей, а Карс — высоким, нескладным, флегматичным белобрысым парнем.

— Мама, ты подрываешь мой авторитет среди заключенных, они за шторкой и все слышат, между прочим, — трагическим шепотом взывал к благоразумию родительницы дежурный стражник.

Его стол находился прямо напротив камеры, куда скидывали либо всякую мелкую шпану, либо наоборот — тех, кто требовал к себе особо трепетного внимания. Возможно, Саррен сейчас именно там. Как тогда мне поговорить с ним незаметно? Нужно, чтобы Ники увела куда-то Карса. А что делать с его мамашей?

Я прижала подругу к стене и приложила палец к её губам. Надо было подумать.

— Чего тебе беспокоиться о мнении этих будущих висельников, лучше подумай о мамином слабом сердце! — патетично возопила госпожа Бравос.

— Да, будь хорошим мальчиком, Карси! — раздался откуда-то слева развязный совет.

— Сейчас кто-то, как хороший мальчик, отправится в самую сырую подвальную камеру! — как можно более грозно ответил стражник и обратился уже к маме. — Вот видишь!

Так, похоже, камера напротив дежурного занята не Сарреном. Вряд ли настоящего мага будут сажать в одну камеру с каким-нибудь забулдыгой, значит, мне надо проверить подвал.

— Скушай ложечку, дорогой, мама должна убедиться, что ты не упадешь в голодный обморок! — продолжила увещевания Намеза.

— Мне… не… хочется! — судя по паузам между словами, Карс активно укорачивался от материнской заботливой руки.

— Исхудал совсем! Все ночи на этой работе проводишь, а я хочу внуков понянчить. У всех соседок уже не по одному, один ты бобылем ходишь, — переключилась госпожа Бравос на другую больную для себя тему.

— Ты же знаешь, матушка, что моё сердце не свободно, — шепот Карса стал таким пронзительным, что при желании его можно было услышать даже в подвале.

— Ты про эту потаскуху!? — госпожа Бравос явно всплеснула руками.

Карс трагически застонал, а шторка гнусно захихикала. Ники рядом со мной возмущенно засопела, явно поняв, о ком речь.

— Не говори так о ней! К тому же её ночное ремесло… оно не является незаконным.

— У них там в этой «Ежевике» не только разврат, а много чего другого темного под покровом нашей благословенной ночи делается! — не стала слушать мать и быстро переключилась. — Вот Оксюша, дочка пекаря, подходит тебе больше, достойная девочка. У её отца лавки по всей столице. И живёт в соседнем доме. Я видела, как она провожает тебя взглядом из окна, когда ты идёшь на службу с первыми фонарями.

— Матушка, мы с ней в разных весовых категориях, — устало ответил Карс. Похоже, этот разговор она заводила не в первый раз.

— Сейчас твой выход, вымани их обоих на улицу! — скомандовала я Ники и вытолкнула её из-за угла.

Она споткнулась и растерянно встала перед замершими от неожиданности родственниками.

— Г..госпожа Ники? — слабым голосом уточнил Карс, скорее всего, лихорадочно припоминая разговор с матерью, и предполагая, что моя подружка могла услышать. — Вы как тут?.. Давно вы тут?.. Прекрасно выглядите!

Я аккуратно выглянула из-за угла, пользуясь тем, что внимание приковано к другому объекту.

— Чего тебе тут нужно, вертихвостка? — поджала губы госпожа Бравос.

— Мама! Нельзя так говорить с…