Нет. Конечно, это не значит, что я остался один на один с постройкой мастерской. Когда грозный шаман Дебил приказывает, а Вождь Лга’нхи подтверждает приказ, приказы исполняются без обсуждений. Так что подростки, мелкота и женщины собирали и притаскивали камни, глину и песок. Помогали строить навесы, под которыми будут проводиться работы, и выполняли все отданные мной распоряжения, даже если не понимали их сути. Но представьте, каково это иметь подобных работничков, которые душою сейчас не с тобой, а там, на берегу, где взрослые воины готовят лодки и гарпуны для выхода в море, готовясь к охоте на плавающие горы мяса? И каково это таскать песок и месить глину, когда все твои помыслы совершенно в другом месте. Как тоскливо и противно слушать указания и объяснения зануды Дебила, когда хочется покрутиться вокруг настоящих охотников да послушать их разговоры, набираясь по-настоящему важных и полезных знаний.

Да. Чертова охота на коровок взбудоражила все племя. Даже наши бабы при одной только мысли об огромных горах мяса и днях бесконечного обжорства приходили в такое возбуждение, что не могли толком сшить из кожи меха или наплести циновок для покрытия крыш. Так что мне все время приходилось бегать между работничками, подгонять, поправлять, заново объяснять банальнейшие вещи. И почти все время орать на своих подопечных, которые, плюя на мои объяснения, все старались делать по-своему.

А потом начали приходить первые присланные Леокаем люди. А наши охотнички забили первую коровку… Так что можно было смело сказать, что предыдущие спокойные дни у меня закончились и теперь начинаются настоящие проблемы.

М-да. Конечно, еще есть вариант сдаться. В конце концов, я доподлинно знаю, что пленных аиотееки берут. Подумаешь, пошагаю недельку-другую в оикия, поднаберусь опыта строевой ходьбы… Да даже если просто овец пасти отправят. Главное остаться живым. Потому что у живого всегда есть шанс слинять, а вот у мертвого его уже нету.

Только ведь мне так же доподлинно известно, что и народ режут аиотееки без особого душевного трепета и нравственных терзаний. И если, предположим, это некий передовой отряд, высланный на разведку, станут ли разведчики обременять себя возней с пленным, или просто грохнут случайного туземца, с которого и взять-то нечего?

– Как это нечего! – аж подпрыгнув до самых гланд, возмущенно квакнула жаба в моей душе. – Да один твой фест-киец, не говоря уже о топоре, боевых перчатках и остальной мелочи, это уже нехилая добыча даже для богатеньких аиотееков-оуоо.

– Да… – вынужден я был согласиться с этой подлой тварью, впервые в моей жизни сказавшей что-то дельное. – Попаду ли я в плен или паду смертью храбрых, а имущество-то тю-тю… А потом какая-то тварь, да в моих же перчатках, моим же топором да на моих же ирокезов махать начнет? Такого свинства допускать точно нельзя!

Быстренько отвязал ремешки, которыми ножны кинжалов и чехол топора привязывались к специальным колечкам на моем воинском поясе… И совершенно не к месту подумал, какого же высокого уровня Тут достигло искусство вязать узелки. Да и немудрено, веревка и узел Тут, пока еще наиболее распространенный тип крепежа, так что местные знают в них толк. Веревками связывают каркасы домов и лодок, так что те держатся годами. Приматывают кинжалы к ножнам такими хитрыми узлами, что развязываются одним движением пальца, но при этом плотно держат оружие на своем месте…

Стоп. Пожалуй, со всем оружием расставаться не стоит, а то вдруг еще не поверят, что я вот такой вот безоружный по степи хожу, и обыщут рощу? Оставлю себе один из кинжалов, тот, длинный. Он и качеством похуже остальных будет, а ткнуть в бок верблюжатника или верблюда и такого хватит. Да и метать такой попроще будет. А я тут все равно один, так что столь подлой тактикой сильно в глазах друзей не опозорюсь. В общем, привязываем его обратно…

Вдруг пальцы невольно коснулись пришитых к поясу скальпов… Это сразу разрешило все сомнения и подсказало, что делать дальше. Шесть черных скальпов на моем поясе вряд ли станут хорошей рекомендацией на должность овцепаса или пропуском в оикия. Скорее всего, меня сразу грохнут, если не из мести, то как потенциально опасную личность, попробовавшую на вкус кровь будущих хозяев. Так что путь у меня выходит теперь только один. Драться!

Так. Срочно припрятываем оружие и кошелечек с серебром-золотом… Ага вот под эту вот корягу и навалим сверху какой-нибудь дряни. Теперь тикать отсюда, а то вдруг этим сволочам придет в голову обыскать место, где меня замочили…

Но из рощи выходить не буду. Тут у меня намного больше шансов, поскольку верблюду среди этих кустов и деревьев особо не развернуться, да и нападать можно из засады. Хотя кого я обманываю? С деревянным колом, да против закованного в доспехи воина, шансов и так практически ноль. Разве что попробовать повредить верблюда? Но тогда надо очень постараться умереть сразу, иначе убивать меня будут долго и очень мучительно. А я боли боюсь.

И где эти сволочи? Верблюды же не тигры, подкрадываться не умеют. Почему не слышно шагов или звона доспехов?

Тут что-то заставило меня резко обернуться. Он стоял у меня за спиной и довольно так улыбался. Какой же я дурак! Решил, что аиотееки полезут в рощу на верблюдах, забыв, что они и пешком вполне способны надрать задницу такому горе-вояке, как я. Но делать было нечего, я вскочил и бросился на врага, метя ему своим колом в защищенный доспехами живот. Но в последний момент резко поднял свое оружие и попытался ударить в открытое лицо. Аиотеек без особого труда ушел от летящей в голову палки, но следующий направленный в пах удар ему уже пришлось отбивать маленьким щитом, что аиотееки носили на левой руке. Я опять ударил по ноге, а потом резко дернул на себя. Забыл придурок, что в рука у меня не мой протазан, которым можно было бы подцепить ногу и поранить ее, а обычная гладкая палка. Но кое-чего я все же достиг. Разозлил врага, и он тоже пустил свое оружие в ход. Примерно с полминуты мы кружили по полянке, обмениваясь ударами. Я выкладывался на полную, яростно пытаясь достать своего противника, потому как про тактики и стратегии сейчас можно было смело забыть, тут еще как минимум двое противников где-то рядом ошиваются. А в отдалении еще с полсотни марширует. Так что в любую секунду они могут присоединиться к нашей разборке. А я и так вроде в счете не веду.

Правда, пока мне удается отбиваться от довольно спокойных и расчетливых атак своего противника. То ли опыт драк с Лга’нхи, который куда выше, мощнее и быстрее моего нынешнего противника, помогает, то ли эта сволочь просто играет со мной. Но так или иначе, а пока я еще держусь…

О! Вот и двое остальных. Не знаю, когда они тут появились. Но спокойненько стоят рядышком и любуются на наш поединок, не вмешиваясь. Наверное не хотят красть ману приятеля. А может, просто не считают необходимым помогать ему в битве с таким слабаком, как я. Но, скорее всего, первое, они же, блин, рыцари, и значит у меня есть шанс перебить их по одному.

А потом кол внезапно покинул мои руки, а левая щека и ухо, вдруг свели тесное знакомство с древком вражеского копья. А в следующий миг в их клуб близких друзей вступило и мое солнечное сплетение с брюхом, на пару схлопотавшие удар подтоком копья. Обидно-то как. И больно!