Октябрьский переворот 1917 года Тейтель не принял. О голоде и лишениях в Санкт-Петербурге Тейтель, который был свидетелем революционных волнений, в своих воспоминаниях предпочел умолчать. В начале октября 1918 года Тейтель вместе с женой и семьей сына подал прошение о выезде в Украинскую Республику на шесть месяцев, аргументируя отъезд необходимостью лечения81Два года Тейтели провели в Киеве, власть в котором сменилась четырнадцать раз. Бои и погромы не испугали Тейтеля: в Киеве он продолжил дело помощи прибывающим в город еврейским беженцам. Леонтий Брамсон, очевидец событий в Киеве, вспоминал: «Ни перестрелка на улице, ни толки об опасности, грозящей при появлении евреев на улице, не останавливали Якова Львовича. И когда он в последний раз, осенью 1919 года, совершал такой обход, шальные пули все время носились над его головою…»82.

В конце 1920 года бывший статский советник просит о разрешении на выезд за границу. Надеясь на свои давние знакомства с некоторыми революционерами и с самим Лениным. Вспомнил ли Ленин своего старшего коллегу по самарскому суду или нет, неизвестно, но разрешение на выезд было получено. По мнению Алексея Гольденвейзера83, «это был один из первых случаев легального отъезда за границу из Советской России»84.

Приехав в апреле 1921 года в Германию, Тейтель счел своим долгом проинформировать еврейскую общественность Германии о трагическом положении евреев на Украине – его родине и стране, охваченной войной и голодом. Революционные бои и трагедия погромов в Киеве глубоко потрясли Тейтеля. Его первая акция в Берлине – это призыв о помощи бедствующему еврейству Украины. 29 июня 1921 года в Берлине на немецком и русском языках одновременно выходят два призыва. Вместе с Тейтелем их подписывают представители крупнейших еврейских организаций Германии – от Общества помощи немецких евреев – Джеймс Симон, от Ложи Бней-Брит Германия – юстицрат Тимендорфер (Timendorfer), от Комитета помощи бедствующим восточноевропейским евреям – советник права Йоханнес Блау (Johannes Blau), от Германского представительства Центрального совета еврейских благотворительных организаций – Пауль Клее (Paul Klee)). Представители русского и германского еврейства призвали создать фонд помощи украинскому еврейству и еврейским сиротам с Украины. Русскоязычный призыв заканчивался словами: «Не по мере сил, а свыше сил!»85.

Этому лозунгу Яков Львович и сам следовал неукоснительно последние восемнадцать лет своей жизни на посту Председателя правления Союза русских евреев в Германии, вплоть до кончины в 1939 году. Об этом периоде жизни и деятельности Я. Л. Тейтеля рассказывает раздел книги: «Больше, чем жизнь. Я. Л. Тейтель, Союз русских евреев в Германии (1920–1935 гг.) и деятельность Тейтелевских комитетов в Европе и США после Второй мировой войны». Для сотен и тысяч русских и восточноевропейских евреев Тейтель стал подлинным заступником, а руководимый им Союз – единственным очагом в беженском море бед и гонений в тяжелые годы экономического кризиса межвоенной Германии. Его миссию продолжили в послевоенный период Тейтелевские комитеты помощи русским евреям во Франции и Америке. Как и в послереволюционном Киеве, так почти 20 лет спустя, в Германии Тейтель был неутомимым ходатаем и просителем для всех и каждого. Не случайно одно из его интервью конца 1920-х годов было озаглавлено «С посохом…»: «Я научился предупреждать тот неизменный вопрос, который постоянно слышу во Франции, Германии, Щвейцарии, до каких пор будет существовать слово «беженец»? На 11-м году пора бы одним вернуться на родину, а оставшимся стать твердо на ноги… Этот роковой вопрос – порождение абсолютного неведения не только русского общества, но и условий приискания труда в Германии. Теперь я сам беру на себя инициативу и прихожу с собственным вопросом – посоветуйте, что делать с сотнями культурнейших семейств, которых и на родине, и на чужбине ждет теперь почти одна и та же участь – деградировать и умереть с голоду? Лучшая часть немецкого еврейства с исключительной чуткостью и отзывчивостью представляет нам свою моральную и материальную поддержку. Особенно интересуются судьбой детей…»86.

Основанные Тейтелем в Берлине детские общественные организации – Всемирное Общество «Дети-друзья» (1923 год) и Тейтелевский Детский Дом (1928 год) более десяти лет вели активную культурную и просветительскую работу с детьми и семьями в беженской колонии Берлина. Деятельности этих организаций и Якова ЛьвовичаТейтеля на посту председателя этих обществ посвящен раздел «Открывая мир будущего» данной книги.

В 1933 году, после однодневного байкота еврейских магазинов в Германии, Яков Львович переехал в Париж, где стал заниматься сбором денег для тех, кто пытался уехать из Германии. Дважды он возвращался в Берлин, уговаривая и помогая оставшимся там русским евреям покинуть Германию. В 1935 году Тейтель переехал в Ниццу, где с 1919-го проживал его сын Александр с супругой87Письмо Тейтеля из парижского отеля «Мариньи», середины 1930-х, адресованное писателю Василию Немировичу-Данченко, старшему брату театрального деятеля Владимира Немировича-Данченко, дает нам представление о неунывающем настроении Якова Львовича в трудное время и на чужбине. В этом письме, поздравляя адресата с 90-летием, он в шутливой форме предлагает ему отметить столетний юбилей в знаковом для московской интеллигенции месте: «С громадным удовольствием поздравляю Вас и всю русскую печать с этим редким, особенно у русских писателей, юбилеем, тем больше, что Ваше долголетие ничуть не отразилось на Ваших произведениях последних дней Я имел удовольствие познакомиться с Вами три года назад в Праге. Знакомство было мимолетное, но произвело на меня сильное впечатление. Мне 85 лет и, насколько помню, я пригласил Вас на мой столетний юбилей. Я очень прошу Вас, дорогой Василий Иванович, пригласите меня на Ваш столетний юбилей. Хорошо, если он состоится в Москве, в гостинице «Прага» на Арбате. Согласны ли Вы? Мне необходимо знать о Вашем согласии»88.

Многие годы Якова Тейтеля связывала переписка с известной общественной деятельницей Е. Д. Кусковой. Восьмидесятипятилетний Тейтель, понимая, что Европа накануне политической катастрофы, писал ей 29 ноября 1935 года: «Да и времена такие настали, что теперь нельзя сидеть на завалинке, нельзя сидеть прячась, нужно работать!»89Тейтель был оптимистом, никогда не жаловался и обладал уникальным даром – жить активно, бесстрашно смотря вперед, будто нет границ – ни географических, ни возрастных. Так, в письме к писателю и издателю В. Л. Бурцеву от 4 марта 1938 г. Тейтель благодарит его за книгу «Протоколы сионских мудрецов» – доказанный подлог», которую ему передал Яков Юделевский: «С большим интересом я читаю ее и нахожу ее особенно ценной в настоящее переживаемое еврейским народом время… Когда я буду в Париже, я доставлю себе удовольствие посетить Вас и поблагодарить за Вашу работу столь полезную»90.