Первая мысль: господи, какие яйца! А вторая: я точно об этом пожалею!

Уже наполовину возбужденный толстый гладкий член лежит у него на бедре. Основание его утопает в коротких черных кудряшках. А почти в самом паху поверх шрама после удаления аппендицита вьется татуированный змей. Внизу живота начинает сладко ныть.

Краснов всегда сбривал растительность в паху. Я думаю, это для того, чтобы член выглядел больше, но тут… Членом Кирилла нельзя заниматься сексом, им можно только е*ать!

Я завороженно разглядываю член, и прихожу к выводу, что я хочу рискнуть. Почувствовать, как меня буравит крупная головка, как Кирилл с оттяжкой будет меня насаживать. Все мои порочные мысли отражаются у меня на лице.

— Если ты все еще хочешь, — он издевается? Вот-вот и сок моего желания потечет по внутренней стороне бедра. — То хочу предупредить, я буду трахать тебя так, как захочу, и как нравится мне.

Нервно сглатываю, но киваю.

— Тогда на колени, — этому голосу невозможно не подчиниться.

Я опускаюсь между его ног.

— Возьми в рот и хорошенько мне отсоси.

Этот властный приказ вызывает у меня бег сотни мурашек. Обхватываю ладошкой толстый ствол, и он прямо в руке продолжает увеличиваться.

Я не девочка и пять лет встречалась с Красновым, во мне нет ложного стеснения, но перед этим монстром я робею.

— Давай, милая, поработай.

Он еще шире расставляет ноги, давая мне простор.

Никогда бы не подумала, что меня будет такое заводить.

Сам секс мне нравится, и несмотря на то, что с Красновым ни разу не кончила, я никогда не отказывала ему в постели. Но в рот брать отказывалась. Я не считаю оральный секс чем-то грязным, но особого пиетета Сашкин отросток у меня не вызывал, как и желания приласкать его особенным способом.

А Кирилл меня не спрашивает, да мне и в голову не приходит воспротивиться.

Не удержавшись я сначала провожу кончиком языка по чешуе змея, чувствуя как напрягаются мышцы живота Кирилла. Влажными губами я ласкаю ствол, вызывая у учащенное дыхание, и сосредотачиваюсь на головке. Я целую ее и массирую губами, лижу уздечку, где-то я читала, что мужчинам такое нравится. Мой первый минет я делаю незнакомому мужику, встреченному в лесу. Делаю его охотно и добровольно. Будет что вспомнить, но нечего детям рассказать.

Однако, я увлекаюсь изучением чувствительности члена бородача настолько, что он вынужден меня прервать.

— Хватит реверансов, Катя. Пора танцевать.

Кирилл поднимает меня с колен и притягивает к себе, целует в живот, рисует на нем что-то языком, даже покусывает, мнет попку, а другую руку запускает мне между ног.

Без всяких церемоний он раздвигает мои губки вставляет в мокрую дырочку два пальца, вырывая из меня стон. Он трахает меня рукой до тех пор, пока у меня не начинают подгибаться ноги. Я хватаюсь за его плечи, чтобы устоять. По моему телу словно пробегают электрические разряды, во рту пересохло, зато киска радует хлюпанием.

Подготовив меня к самому главному, Кирилл меняет позицию.

Подхватывая меня, он перемещается к столу, бросает на лавку перед ним полотенце и ставит меня на него коленками.

— Держись крепко, милая, — Кирилл надавливает мне на поясницу, заставляя прогнуться сильнее.

Я чувствую, как он начинает давить головкой, проникая в жаждущее влагалище, ласково поглаживая оттопыренную попку. Меня начинает трясти, я вся покрываюсь испариной, а напряжение внутри меня увеличивается, растет раскаленным шаром.

Неправильно расценив мою реакцию, Кирилл успокаивает меня:

— Тшшш, все будет хорошо. Больно не будет, — и руками растягивает булочки, чтобы раскрыть меня пошире.

Но я не боюсь боли. Сейчас я испытываю совершенно неведомые мне прежде ощущения.

Член Кирилла прокладывает дорогу медленно, с каждым покоренным миллиметром вызывая у меня сладкий спазм. Ноги дрожат, по телу бегут мурашки, а горячая волна медленно поднимается вверх от заполняемой киски.

И когда он наконец достает до донышка, без единого толчка мне срывает крышу мощнейший оргазм.

— Милая, ты меня немного напугала, — слышу голос замершего во мне Кирилла. — Черт, ты меня завела. Извини, но нежностей больше не будет.

И пульсирующий член начинает двигаться.

Так я узнаю, что множественный оргазм не миф.

Когда наконец Кирилл кончает мне на спину, я уже даже кричать не могу. Сорвала голос.

А Кирилл ласково поглаживает меня по плечам:

— Какая горячая девочка!

Кто бы знал, что я горячая! Я пять лет об этом совершенно не подозревала!

Стоп! Мне показалось, или он еще добавил: «Себе, что ли оставить?».

Глава десятая

Когда я нахожу в себе силы обернуться, вижу, что Кирилл все еще в боевой готовности.

Так бывает?

Он усмехается:

— Да, я еще не закончил, но тебе, пожалуй, сначала стоит позвонить тем, с кем ты приехала, и сказать, что ты жива, и с тобой все в порядке.

Даже более чем в порядке. Но деталей я, конечно, ребятам расписывать не буду.

— Пойдем, я отведу тебя в душ и поищу многохвостку.

Наверное, он прав, и продолжение, если оно планируется, надо отложить. Не думаю, что расплавленные мозги пойдут мне на пользу. Да и там внизу я чувствую некоторый дискомфорт. Это на пике возбуждения он не имел значения, а теперь у меня четкое ощущение, что меня сняли с бревна.

Завернув меня в простыню, сам не заморачиваясь ничем подобным, Кирилл легко поднимает меня на руки и выходит из предбанника. Он так и несет меня голым на второй этаж, а в душе, выдав полотенце и сжав на последок ягодицу, оставляет меня одну.

— Иначе не удержусь, — хмыкает он, поглаживая член, который все-таки начал немного опадать. Сексуальный террорист. Повезло же кому-то.

Осознанно запрещаю себе задумываться на тему, кому именно.

Женат ли он, есть ли у него девушка, дети, сколько ему лет, и где он работает.

Это просто приключение на одну ночь! Подарок на старый новый год!

Сладкий сюрприз в утешение за все то дерьмо, через которое я прошла за последние месяцы.

Наступит утро, мы разбежимся, и больше никогда не встретимся.

Я даже адрес коттеджа уточнять не буду, чтобы не было соблазна.

Завернувшись в полотенце, я выхожу из ванны и теряюсь, не зная, куда идти, нооткуда-то снизу меня окликает хозяин дома, и я бреду на голос, шлепая босыми ногами по паркету.

В одной из комнат нахожу по-прежнему голого Кирилла. Да и в доме теплые полы, и он явно лишен