Трудно себе представить мать, которая была бы настолько неуступчивой, чтобы испортить любимой дочери настроение в день ее бракосочетания из-за чего-то несущественного, как, например, цвет платья. Но сущность нарциссической претензии на обладание правом (entitlement) заключается в том, чтобы смотреть на ситуацию только с одной, очень субъективной точки зрения, которая означает: «Важны только мои чувства и потребности, я должна получить то, что хочу». Взаимность и обоюдность — для нарциссической личности понятия совершенно чужеродные, ибо другие люди существуют лишь для того, чтобы соглашаться, подчиняться, льстить и давать поддержку, — короче говоря, чтобы предвидеть и удовлетворять любую их потребность. Если вы не можете стать мне полезными в удовлетворении любой моей потребности, то не представляете для меня никакой ценности, и, скорее всего, я к вам буду относиться соответствующим образом; если же вы не обращаете внимания на мое желание, то вам придется почувствовать на себе мою ярость. У самого черта нет столько бешеной ярости, сколько есть у отвергнутой нарциссической личности.

Нарциссические личности безрассудно ожидают, что с ними будут хорошо обращаться и им будут автоматически уступать, так как считают себя совершенно уникальными людьми. Находясь в обществе, вы будете говорить о них или о том, что их интересует, потому что они самые значимые, осведомленные или самые привлекательные по сравнению с другими. Любой другой субъект им скуден и не привлекает интереса, и, с их точки зрения, они имеют полное право на то чтобы им уделяли такое внимание. В личных отношениях их претензия на обладание правом заключается в том, что вы должны удовлетворять их потребности, однако они сами не берут на себя никаких обязательств в том, чтобы вас слушать и понимать. Если вы настаиваете, чтобы они это делали, то станете «сложным человеком» или же вашу настойчивость расценят как посягательство на их права. «Как вы смеете сравнивать себя со мной?» — как бы (или на самом деле) спрашивают они. И если они обладают над вами реальной властью, то чувствуют свою полную безнаказанность, чтобы использовать вас по своему усмотрению, и ни у кого нет никаких сомнений в том, что им это позволено. Пренебречь их желанием — это нарциссическая травма, которая может вызвать ярость и самоуверенную агрессию.

Убежденность в обладании правом — это наследие, оставшееся от эгоцентризма раннего детства (характерного для возраста одного-двух лет), когда дети испытывают естественное ощущение собственного величия, которое является существенной частью их развития. Это переходная стадия, и вскоре им приходится интегрировать свое самомнение и ощущение своей непобедимости, осознавая их истинное место в общей организации личности, включающей в себя уважение к другим. Однако в одних случаях раздутый пузырь собственной исключительности никогда не лопается, а в других — он лопается слишком резко и неожиданно, например, когда кто-то из родителей или воспитателей слишком пристыдит ребенка, или же им не удастся его успокоить, когда у него проснется чувство стыда. Либо переполненные чувством стада, либо искусственно от него защищенные, дети, чьи инфантильные фантазии постепенно не трансформируются в более сбалансированное представление о себе, — такие дети в отношении к другим никогда не преодолеют своей убежденности, что именно они являются центром вселенной. Такие дети могут стать сосредоточенными на себе «чудовищными правообладателями» («entitlement monsters»), социально некомпетентными и неспособными принести малейшие жертвы Самости, способствующие формированию взаимности в личных отношениях. Ребенок, не подвергнувшийся дефляции, превращается в высокомерного взрослого, ожидающего, что другие люди будут постоянно отзеркаливать его изумительную исключительность. Наделенные властью, они могут стать эгоистичными деспотами, которые пойдут по жизни, никого и ничто не принимая во внимание.

Как и стыд, ярость, которую вызывает фрустрация претензии на обладание правом, является примитивной эмоцией, с которой мы впервые научились справляться с помощью заботливых родителей. Нормальная нарциссическая ярость ребенка[15], возрастающая в процессе борьбы за власть в возрасте от восемнадцати до тридцати месяцев, — те самые «ужасные двойки[16]» — требует «оптимальной фрустрации», которая никогда не должна быть ни слишком унизительной, ни слишком угрожающей для формирующегося ощущения Самости ребенка. Если в этот период интенсивного возбуждения детям приходится сталкиваться с раздраженным, пренебрежительным или поддразнивающим родителем, образ родительского лица сохраняется в их развивающейся психике, и в будущем оттуда исходит стресс, который захлестывает их волной агрессивного бешенства. Более того, отсутствие родительского внимания на этой критической стадии развития может влиять на развитие функций мозга, сдерживающих агрессивное поведение, и тогда у ребенка на всю жизнь остаются проблемы, связанные с контролем над импульсами агрессии.

И наоборот, в оптимальных условиях развития в детской памяти зашифровывается «совершенно доступный» родитель, который принимает и сдерживает непослушное поведение, помогает детям справляться со своей яростью и стыдом, а также задерживать реакцию. «Достаточно хороший» родитель может выдержать сильные негативные чувства ребенка и обладает достаточным самоконтролем, чтобы не отыгрывать на ребенке свою мстительность. По существу ребенок интериоризирует сочувственное поведение родителя, и оно становится частью его собственного ощущения полноценности.

Но у нарциссической личности нет ощущения полноценности, когда он (или она) говорит: «Я достоин». Нарциссическая претензия на обладание правом не имеет ничего общего с подлинной самооценкой, в основе которой лежат реальные достоинства и истинная приверженность своим идеалам. Люди, которые претендуют на то, чтобы другие их уважали, но при этом не уважают других, или ожидают наград и поощрений, не прилагая никаких усилий, или желают жить, не испытывая ощущения дискомфорта, лишаются той энергии, которую они могли бы иметь, чтобы определять свою судьбу. По существу, они принимают пассивную роль и рассчитывают на то, что их сделают счастливыми потусторонние силы. Когда то, что они ожидают, не происходит в реальности, они ощущают бессилие. Заявляя о своем праве, они тем самым требуют для себя жизни в мире фантазий годовалого младенца. А потому не стоит удивляться их приступам ярости.