лыжников или туристов, но такого здоровяка она видела живьем впервые. Ольга решила на первый раз не рисковать и уступить псу-охраннику и вернулась в свое заточение.

Она приготовила себе завтрак, заварив чаю и сжарив яйца с помидорами. Она не нашла хлеба, да это было и к лучшему – давно собиралась похудеть, хотя при ее-то великолепной фигуре ей этого абсолютно не требовалось! Дверь оставалась настежь открытой, и почуявший запас готовившейся еды пес несколько раз прошел мимо, фырча и заглядывая вовнутрь. «Ходи, ходи!» – сказала ему Ольга. – «Ты еще приползешь ко мне на брюхе, вымаливая у меня прощения». И добавила про себя: «Не таких, посягнувших на мою свободу, приходилось приручать!» Однако, спустя некоторое время, она уже сожалела о сказанном пророчестве – не собирается же она оставаться здесь вечно.

Наружи наступала полуденная жара, но внутри помещения была приятная прохлада. Тем не менее, приятного настроения она не создавала – Ольга продолжала оставаться в напряженном ожидании. Чтобы как-то разрядиться она решила устроить себе водные процедуры. Попробовав температуру воды в большой кастрюле – вода была слегка голодной, – Ольга закрыла засов на двери, быстро разделать и быстро вылила на себя несколько ковшиков воды – сразу стало легче. Тогда Ольга, не спеша, растерла свое тело и оделась. Сев за стол, она допила чай и задумалась: что ждет ее сегодня и где она будет завтра, послезавтра, через неделю, через месяц? Вернется ли все на прежние места? Знают ли уже родители об ее исчезновении? Наверное, ее уже ищут. От грустных мыслей ее отвлек шорох, она повернула голову в сторону двери – в дверях сидел пес, уставившись на нее большими мудрыми глазами. «Ну что, пришел мириться?» – спросила Ольга сочувствующим тоном. Пес повилял хвостом. «Ясно – признаешь свою вину. Однако, мой дорогой, мое прощение надо заслужить, а это большинству провинившимся передо мной доставалось нелегко, очень даже нелегко», – Ольга сделала ударение на последних словах и добавила смотревшему на нее с ожиданием псу. – «Я еще подумаю об этом». Пес понял, что его еще не простили и ему ничего не перепадет и медленно ушел.

В горах быстро темнеет. Ольга зажгла керосиновую лампу и начала вспоминать, где и когда она видела последний раз такую горевшую лампу. Не вспомнив последний раз, она вспомнила детство, когда родители привозили ее на отдых к бабушке с дедушкой в казачью станицу, и бабушка читала ей сказки при горевшей масляной лампе – маленькая Оля всегда просила бабушку выключать электрический свет. Эти воспоминания растревожили душу Ольги, и она расплакалась. Она всегда стыдилась своих слез и сейчас она поначалу испугалась, что дала слабинку – Ольга по праву считала себя сильной личностью, – но здесь, вдали от людей, наедине с природой, она почувствовала себя беззащитной перед этими величественными горами, перед впервые случившимся с ней таким испытанием. Она опустила голову на лежащие на столе руки и заснула.

Ольгу вновь разбудили лучи яркого солнца, но на этот раз проникающие через незапертую дверь – она забыла их запереть. Но ей незачем было волноваться – перед дверью, загораживая своим огромным телом всю ее ширину, лежал верный охранник, который сразу поднял голову, увидев проснувшуюся пленницу. «Я прощаю часть твоей вины», – милостивым тоном объявила ему Ольга. Готовя себе завтрак, Ольга решила два яйца пожарить для собаки и неожиданно подумала: А чем вообще питается здесь пес? Не охотится же он за зверьми? Такую собаку кормит хозяин, и собаке ежедневно требуется много корма. Значит, хозяин должен вскоре обязательно появиться. Это просветлило мысли в напряженной голове Ольги. Подождав, пока яйца остынут, она положила два яйца на картонку и вынесла наружу. Увидев собаку, она поманила ее и положила картонку возле стены сарая на землю. Ольга отошла к двери, собака продолжала оставаться на месте. Видимо, ее приучили не принимать еду из чужих рук.

Подходило время обеда. Вчера Ольга ничего не готовила, надеясь, что ситуация прояснится в течение дня, но сегодня надо что-то приготовить. Она решила сварить картофель и сделать салат из овощей, которые были в наличии. Когда обед был готов, она вытащила одну картофелину и понесла ее собаке. Увидев Ольгу, несущую что-то в руке, собака поднялась, но продолжала стоять на месте, внимательно наблюдая за нею. Ольга положила картофелину рядом с нетронутыми яйцами. Собака не шевелилась. Ольга присела, взяла картонку с едой и стала вновь манить собаку, обещая совсем простить ее, если она будет слушаться. Так продолжалось некоторое время, пока Ольги не надоело безразличие животного и она пошла в сарай. Перед самой дверью она оглянулась – собака уже спокойно лежала на земле. После обеда Ольга легла на свое новое ложе и, немного вновь поразмыслив о своем положении, заснула – чистый горный воздух, насыщенный запахами свежей травы и цветов, одурманивал и ослаблял. Ей снился дом и какие-то чужие люди, которые стояли во дворе и ругались между собой. Собака соседа-милиционера громко лаяла… Ольга проснулась – радостно лаяла собака наружи. Послышался шум двигателя подъезжавшего автомобиля. Ольга напряглась и продолжала лежать с закрытыми глазами – не будет же она встречать похитителя!

Она слышала, как замолкла собака, и как кто-то вошел в сарай, постоял и затем сел на старый скрипучий стул. Ольга открыла глаза – перед ней сидел Ибрагим. Она нисколько не удивилась – такой сценарий она себе тоже представляла. Она поднялась и села на раскладушку. Такое положение ее абсолютно не устраивало – она не привыкла смотреть на человека, который возвышается над ней напротив. Поэтому она, как хозяйка, резко поднялась и села на другой стул за столом. Оба молчали. Ольга заметила, что Ибрагим был смущен ее решительным поведением и нервничал. Начала Ольга своим нетерпящим возражения тоном. «То, что ты сделал – преступление, и скажу откровенно – я не ожидала этого от тебя, именно от тебя не ожидала, потому что это мог совершить только подлый, недостойный имени настоящего мужчины человек. А я ведь считала тебя, Ибрагим, настоящим мужчиной. Меня уже ищут, найдут и тебя и посадят в тюрьму – ты знаешь, кто у меня отец?» Ибрагим покраснел, но продолжал молчать. Чтобы несколько смягчить обстановку, Ольга сменила тон и продолжала: «Зная тебя, я могла бы оценить это как мальчишеский проступок, но для других ты – взрослый мужчина и должен отвечать за свои поступки. Пока не поздно, и ты еще на свободе, немедленно отвези меня домой, и по дороге мы подумает, как тебе эту свободу сохранить?» Не выронив