Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Знакомьтесь, это Таглиб ар-Рахман, житель Саудовской Аравии, умеет то же, что и мы.
Смуглолицый, морща лицо в вежливой улыбке, поклонился.
– Данимир, – дотронулся пальцем до виска Саблин.
– Прохор, – представился Смирнов.
– Садитесь, поехали, – махнул рукой ДД, занимая место водителя.
Житель Саудовской Аравии сел рядом с ним.
Саблин и Прохор устроились на заднем сиденье.
В кабине «Бьюика» пахло кожей и чем-то экзотическим, чему Прохор не сразу подобрал название: скорее всего так пахли местные дороги.
Отъехали от здания аэропорта, по сторонам замелькали квадратики частных участков, снова напомнившие российскую глубинку.
Однополосное шоссе, или моторвей, как здесь называли такие дороги, с зеленоватым покрытием, мало похожим на обычный асфальт, легло впереди змеистой лентой.
Машин на трассе было достаточно, однако ехали все свободно и ровно, не превышая дозволенный порог скорости – сто двадцать километров в час.
Слева и справа замелькали лесные полосы, чистые и ухоженные. Прохор узнал среди деревьев знакомые виды – сосну и кипарис, но больше было незнакомых, то с резной оранжевой листвой, то с диковинными цветами.
– Зеландию посещали? – заметил взгляды пассажиров Дмитрий Дмитриевич.
– Нет, – в один голос ответили оба.
– Новая Зеландия – европейское название, коренные жители называют свою страну Аотеароа – Страна длинного белого облака. И названия двух главных островов – тоже не местные. Северный раньше назывался Те Ика-а-Мауи, а Южный – Те Ваи Паунаму. Коренной народ – маорийцы, выходцы из Полинезии, заселили острова в одиннадцатом веке, а европейцы открыли их только в тысяча шестьсот сорок втором году.
У Прохора вертелся на языке вопрос: почему вы переехали именно сюда? – но он так его и не задал.
«Бьюик» поднырнул под каменную стену близкой горы и снова вырвался на равнину. Моторвей слился с таким же шоссе, справа показалось большое строение в форме бамбуковой хижины.
– Старый театр, – сказал Дмитрий Дмитриевич. – Построен почти тридцать лет назад, в две тысячи пятом году. Называется – Telstra Clear Pacific Events Centre.
То слева, то справа замелькали разноцветные домики близких поселений стандартной новозеландской постройки, как пояснил академик: коттедж представлял собой деревянный каркас, обшитый досками под «клинкер» и обложенный кирпичом. Дважды сверкнули в направлении на удалявшийся Окленд высокие стеклянные башни современных многоэтажек.
– Правит балом здесь конституционная монархия, – продолжал ДД, – хотя существует и подобие парламента. Основное народонаселение – маори и мориори, но хватает и белых переселенцев из Европы, и азиатов, в большинстве своём из Китая.
– Китайцы теперь повсюду, – вставил слово Прохор.
– По расчётам демографов, к две тысячи пятидесятому году, то есть всего через двадцать лет, они будут составлять половину населения Земли.
– Чума, – пробормотал Саблин.
ДД услышал.
– Вы правы, белая раса стремительно исчезает, на смену идёт жёлтая, сметающая с пути все остальные этносы. Не спасутся ни исламские народы, ни африканцы. В Зеландии встречаются потомки китайско-маорийских семей, так у них европеоидный тип лица почти без всякой раскосости и жёлтые лица.
Проехали мост через мелкий заливчик с водой грязно-глинистого цвета. Слева показалась железная дорога, за которой сверкнули поляроидные крыши роскошных коттеджей.
– Там за коттеджами озеро Ата-те-о-Мари, – сказал ДД. – Место обитания местной знати, из особо богатых. В Новой Зеландии более трёх тысяч пресных озёр, но этого не хватает, и битвы за воду становятся всё яростней. Самые красивые озёра, естественно, уже скуплены.
– Знали бы вы, какие у нас идут войны за воду, – хмыкнул Таглиб; по-английски он говорил чисто.
– Там у них сплошные пустыни, – согласился Дмитрий Дмитриевич, – ютятся в оазисах, нефть заканчивается, спокойная сытая жизнь ушла в прошлое, а население растёт.
Прохор вежливо промолчал. Жизнь в Саудовской Аравии его не интересовала.
– Зато мы первыми построили сеть гелиоэлектростанций, – сказал Таглиб.
– Потому что у вас есть где их ставить. Площадь ваших пустынь в десять раз превышает площадь оазисов.
– Такова реальность.
– Раньше ты говорил – такова воля Аллаха.
– Это одно и то же.
– Скажите, Таглиб, – заговорил Саблин, – вы же наверняка посещали другие числомиры, у них как обстоят дела? Саудовская Аравия других превалитетов отличается от нашей одиннадцатой?
– В превалитетах первой десятки они все близки по параметрам, а глубже – иногда различаются очень сильно. Не везде царствует Саудовская династия, не везде открыта нефть, нередко встречаются Аравии, застывшие в прошлом по укладу жизни и социальным отношениям, но что остаётся постоянным, так это пустыни.
– Я так и подумал.
– В одном из шестизначных Капрекаров[4], – заметил Дмитрий Дмитриевич, – Саудовской Аравии как отдельного государства не существует вообще. Часть территории занимает Ирак, часть Йемен.
– А с Россией как обстоят дела? – полюбопытствовал Прохор.
– Россия есть везде, – усмехнулся академик. – Разве что территория у неё разная в разных числомирах, да название в глубоких превалитетах иногда режет слух.
– Русь?
– Есть и просто Русь, и Святая Русь, и Орианская Русь, и Россазия, а есть и Бореалда.
– Как? – удивился Прохор.
– Бореалда, очевидно, производное от слова «бореал».
– Звучит как… Балда.
– Ну, Балда не самое плохое слово в русском языке, у Пушкина это имя нарицательное, означает – умелец, хитрец.
Разговоры постепенно иссякли.
Дмитрий Дмитриевич иногда называл развязки-рандебаунты, городки, мимо которых они проезжали, рассказал о системе энергоснабжения Новой Зеландии, поскольку машина проехала рядом с двумя башнями, похожими на шахты, от которых уходили к горизонту мачты электропередачи и блестящие нитки трубопроводов.
– Геотермальная электростанция. Страна объявила себя безъядерной зоной и атомные генераторы не строит. Зато ищет альтернативные источники энергии.
Через полтора часа езды проехали красивый зелёный лес, холмы, и впереди слева показались торчащие из волнистых песков странные ровные конусы высотой от четырёх до пятнадцати метров, сложенные из слоистых горных пород. ДД сказал: