– Не насыпные, не из фракций – цельнокаменные.

– Искусственные? – поинтересовался Прохор.

– Предполагается – да, искусственные, хотя им миллионы лет.

Вслед за «полем чудес» вдали показались белые колонны новейших многоэтажных зданий.

– Роторуа. Скоро будем дома.

– Вы в самом городе живёте? – спросил Прохор.

– Нет, на окраине, в таунхаусе на берегу озера.

– А почему вы переехали из России именно сюда? – вежливо спросил Саблин, задав вопрос, который интересовал и Прохора.

Дмитрий Дмитриевич какое-то время сосредоточенно смотрел на дорогу. Повернул голову.

– Показалось, что здесь я буду максимально закрыт для Охотников. – Он помолчал. – Но жена не поняла, осталась в России.

Машина свернула с шоссе, сделала разворот под мостом и въехала в незаметно выросшее из леса поселение, состоящее из трёх десятков двухэтажных коттеджей в окружении самых разнообразных деревьев. Блеснула гладь озера, за которым снова показались высотки близкого города.

«Бьюик» ещё раз свернул и остановился у одного из опрятных бело-коричневых зданий, стоящих почти на берегу озера.

– Красиво, – оценил местность Прохор, выйдя из машины и оглядев окрестности. – Состоятельные люди, наверно, живут?

Дмитрий Дмитриевич прищурился.

– Вы меня сразу повысили в социальном статусе.

Прохор порозовел.

– Я не хотел…

– Всё верно, здесь и в самом деле прописалась местная знать: муниципальные чиновники, коммерсанты, политики, владельцы разного рода мелкого бизнеса.

– Бандиты, – тихонько добавил Саблин.

– Не без этого, – согласился хозяин, входя на крылечко и открывая дверь в дом. – Где их нет? Разве что в Антарктиде, да и там скоро появятся. Проходите, Таглиб проводит, а я пока поставлю машину.

Он исчез.

– Идёмте, – сделал приглашающий жест ар-Рахман.

Поднялись на второй этаж, мимо окошка охранника, над которым торчал окуляр небольшой телекамеры.

Таглиб открыл дверь в коридорчик, в тупичках которого виднелись двери, принадлежащие академику и его соседу по этажу.

– Судья муниципального округа Юг, – кивнул он на соседскую дверь – чёрную, металлическую, с крупными золотыми буквами GMJ.

Дверь квартиры самого ДД была бежевого цвета, и на ней сверкали медью инициалы владельца: DDS.

– Дэниэл Д. Семпер, – усмехнулся араб, посмотрев на Саблина и как бы угадав, о чем он думает. – Бывший имиджмейкер премьер-министра Шотландии. Английский джентльмен с русскими корнями.

Гости переглянулись.

– Заходите, – пригласил их Таглиб.

В квартире ДД было семь комнат.

Гостям показали все, и они, умывшись с дороги в небольшом, но прекрасно обставленном бытовом блоке с глубокой ванной, перешли в гостиную, из которой был выход на веранду с видом на озеро. Осмотрели интерьер гостиной, с интересом полюбовались странными скульптурами по углам комнаты и красивым ножом с ажурным сетчатым клинком.

Появился хозяин.

– Ужин готов, гости дорогие, прошу в столовую.

Столовая в жилище академика тоже оказалась небольшой, всего на шесть персон, что говорило о достаточно замкнутом образе жизни «джентльмена с русскими корнями».

Прохора подмывало спросить, один ли живёт Дмитрий Дмитриевич, и если один, то почему? Но он постеснялся задать этот вопрос.

Вокруг стола засуетилась молоденькая смуглолицая девушка в белом переднике.

– Садитесь, откушайте, что местный бог послал, – пошутил Дмитрий Дмитриевич.

Бог послал ему сегодня тушённую в особом кляре рыбу, морские гребешки и водоросли по-маорийски, со специями, а также пасту и пиццу.

– Итальянская кухня здесь в почёте, – сконфуженно заметил академик, – хотя итальянских диаспор не обнаружено, в отличие от китайских и корейских.

Принялись за еду, обнаружив у себя зверский аппетит.

Всё было приготовлено вкусно, рыба таяла во рту, и Прохор с удовольствием съел две порции.

ДД ни вина, ни пива, ни другого алкоголя не предложил, из чего можно было сделать вывод, что формонавт-академик – трезвенник. Однако всё оказалось прозаичней.

– Вина не предложил по той причине, – сказал Дмитрий Дмитриевич, словно подслушав мысли Прохора, – что мы займёмся важными делами, которые требуют трезвой головы.

Трапеза закончилась самым обыкновенным чаепитием. Правда, в чай были добавлены какие-то травы, но вкус напитка от этого не проиграл.

– Прошу в рабочий кабинет. – Хозяин повёл гостей за собой.

Кабинет ДД больше походил на музей геометрических фигур.

Прохор и сам мастерил многогранники и композиции из геометрических модулей, но такого разнообразия форм и представить не мог.

– Инфобиотоны, – оглядел стеллажи с десятками образцов на полках Саблин.

– Не только, – возразил Дмитрий Дмитриевич.

Данимир подошёл к стеклянному шкафу, где на полках лежали отсверкивающие полированными гранями рукотворные кристаллические друзы.

– Ого, малахит? А это, кажется, халцедон… изумруд… нет?

– Изумруд в том числе.

– Не боитесь, что залезут воры?

– Во-первых, воров здесь намного меньше, чем в России, можно сказать, практически и нет. Во-вторых, и дом, и посёлок хорошо охраняются. Присаживайтесь, я хочу прочитать вам небольшую лекцию.

Прохор, заинтересованный формой висящих на нитях под потолком ажурных многогранников, подошёл к одному из них.

– Пентагрон…

– Совершенно верно, – кивнул ДД. – Пять тетраэдров, сплетённых в единую суперпозицию. Красивая, но практически бесполезная вещь. Зато вот этот шедевр, – академик указал на отдельно висящий многогранник, – арахнон, сплетён из четырёх пар коленчатых деревянных спиралей, вершины которых при соединении в композицию располагаются в вершинах внутреннего октаэдра. Весьма энергетичен. Поднесите ладонь.

Прохор протянул руку к удивительной конструкции и уловил лёгкое дуновение.

– Тепло…

– Он структурирует континуум, что ощущают только особо чувствительные личности. У вас хорошая экстрасенсорика. Но к делу.

Саблин и Прохор сели на обычные пластиковые стулья вокруг стола, столешница которого напоминала кружевной кленовый лист.

Таглиб сел поодаль, на маленький кожаный диванчик, словно подчёркивая, что он здесь тоже гость.

– Лекция небольшая, на пять минут, – начал Дмитрий Дмитриевич, выкладывая на стол красную бархатную коробочку, в каких обычно хранятся ювелирные украшения. – Вы прошли неплохую школу, научились прыгать по числомирам и даже добирались до Пункта Пограничного Контроля, резиденции Глыбы.