Ксавье откинулся на спинку сиденья. На его губах по-прежнему играла улыбка.

— Да. Где вы учили французский?

— В школе. — Лисса тоже откинулась назад. — Как и многие другие. Моих знаний хватает, чтобы отвечать на несложные вопросы, но я не могу ни читать книги, ни смотреть фильмы на французском. Жаль, что британцы и американцы могут обойтись без знания иностранного языка. Полагаю, в деловых кругах за пределами Франции знание английского является необходимым? — Лисса понимала, что несет чушь, но ей было необходимо отвлечь его от разговоров о ее работе.

— Английский сейчас действительно основной, но я также говорю по-итальянски, по-испански и немного по-немецки.

— Я могу сказать «пожалуйста» по-испански и «спасибо» по-итальянски. Что касается немецкого, мои познания ограничиваются «здравствуйте» и «до свидания». Но, боюсь, это все. — Она виновато улыбнулась.

Его длинные ресницы опустились. На них больше не было капель дождя, но его волосы по-прежному были мокрыми. Как и ее. Внезапно Лиссу осенило: она не может идти в ресторан в таком виде. Впрочем, в дамской комнате наверняка есть сушилки для рук, и она сможет высушить там волосы и заплести их в косу. Расческа и косметичка лежали у нее в сумочке. Главной проблемой оставалась одежда. Вряд ли ее джинсы и свитер подойдут для ужина в ресторане, но Ксавье Лорана это, очевидно, не беспокоило. Иначе бы он не стал ее приглашать.

И все-таки, почему он это сделал, снова подумала она, и вдруг вспомнила его слова:

«Похоже, вы не видели себя в зеркале без этого ужасного грима. Иначе поняли бы, почему я захотел вас снова увидеть».

Ее бросило в дрожь. Неужели такой мужчина мог заинтересоваться женщиной вроде нее? Лисса знала, что хороша собой, но богатый, утонченный француз явно привык общаться с шикарными, ухоженным женщинами в нарядах от кутюр.

Наконец она решила отбросить сомнения. Раз Ксавье Лоран считает ее достаточно красивой, значит, так оно и есть. У него не было других причин приглашать ее на ужин.

По ее телу разлилось приятное тепло. Пусть это будет всего лишь ужин, но она намерена наслаждаться каждой минутой предстоящего вечера, даже будучи в джинсах и свитере.

Но Лисса ошиблась — когда они оказались в просторном, отделанном мрамором вестибюле отеля в Вест-Энде, Ксавье произнес:

— Бутик отеля все еще открыт. Уверен, там вам смогут подобрать что-нибудь подходящее.

Резко остановившись, Лисса удивленно посмотрела на своего спутника.

— Прошу прощения?

Он окинул ее взглядом с головы до ног.

— Я не хочу вас критиковать, но вы насквозь промокли — так же, как и я. В этом ресторане есть дресс-код, запрещающий джинсы, поэтому вам придется переодеться.

Лисса сглотнула.

— Боюсь, я не могу себе позволить ничего там купить.

— Зато я могу.

Она решительно покачала головой.

— Месье Лоран, я не позволяю мужчинам покупать мне одежду.

Он пристально посмотрел на нее.

— Тогда считайте, что просто позаимствовали ее у меня. После ужина вы переоденетесь в свои вещи и вернете ее мне.

— Но ведь мы могли бы спокойно поесть где-нибудь, где нет дресс-кода, — возразила она. — Здесь поблизости много ресторанов.

— Но я уже зарезервировал столик в этом. Здесь очень хороший шеф-повар. Он француз. Я взял за правило есть в Лондоне только в тех ресторанах, где шеф-повар француз. Только так я могу защитить свой желудок. — В его глазах сверкали искорки смеха.

— Думаю, многие известные британские шефповара порезали бы вас на куски за эти слова, — парировала Лисса.

Этот шутливый спор разрядил обстановку.

— Теперь вы, наверное, понимаете, почему я предпочитаю ужинать в безопасности. Неужели ради моего спасения вы не согласитесь заглянуть в бутик отеля?

Лисса всплеснула руками.

— Хорошо, но все же мне так неудобно…

— Bon, — решительно произнес Ксавье Лоран. — Вы что-нибудь себе выберете, и мы встретимся, скажем… — он отодвинул манжет рубашки и посмотрел на часы, — через двадцать минут в коктейльном зале. Мне самому нужно обсохнуть. — Он обратился к продавщице, вышедшей им навстречу. — Не могли бы вы оказать мне любезность и переодеть мою даму?

— Конечно, сэр, — с улыбкой ответила продавщица. — Не желаете ли посмотреть нашу новую коллекцию, мадам? — Ее взгляд упал на ботинки Лиссы. — И, возможно, нашу обувь?

— Все что угодно. Запишите это на мой счет. — Ксавье назвал номер своей комнаты, затем посмотрел на Лиссу. — Удачи.

Ксавье поднялся к себе в номер. Ему нужно было время, чтобы переодеться и подумать.

Подумать о Лиссе Стивенс, женщине, из-за которой у него в голове царил полный хаос. Ему было просто необходимо во всем разобраться.

Лисса Стивене в очередной раз повела себя вопреки его ожиданиям. Она пришла в ярость, подумав, что он принял ее за девушку по вызову. Затем не захотела, чтобы он покупал ей одежду.

Ксавье выключил воду и снял с вешалки полотенце.

В какую игру играла Лисса Стивенс? Играла ли она вообще? И если играла, то со всеми мужчинами или только с ним?

Лисса сидела в кожаном кресле и краем глаза наблюдала за входом в коктейльный зал. Ее сердце учащенно билось, дыхание было прерывистым. Она нервно разгладила на коленях ткань платья. Ее спина была напряжена. Она не оборачивалась, чтобы не встречаться взглядом с мужчинами, таращившимися на нее.

Женщины тоже смотрели на нее, их взгляды были оценивающими. Лисса знала — они видели в ней свою. Она выглядела так, как и полагалось выглядеть женщине в столь шикарном месте.

Лисса никогда прежде не бывала в пятизвездочных отелях. Раньше она выбирала места для отдыха в соответствии со своим скромным бюджетом или бюджетом своих кавалеров.

К ней подошел официант и спросил, не хочет ли она чего-нибудь выпить.

— Минеральной воды, пожалуйста. С газом.

Лисса надеялась, что Ксавье Лоран все же придет. Она боялась даже думать о том, сколько в подобном месте может стоить стакан минеральной воды. Явно больше, чем она готова за него заплатить. Официант быстро вернулся с подносом, на котором стояла бутылка воды, стакан с долькой лимона и кубиками льда и вазочка с дорогими орешками.

Лисса сделала глоток воды, не сводя глаз с двери. Двадцать минут уже прошли. За это время она успела не только переодеться и наложить макияж, но и высушить волосы в дамской комнате. Она отпила еще немного воды, но орехи есть не стала, чтобы не пачкать руки.

Ее нервы были на пределе. Она запретила себе думать. Идти на попятный было уже слишком поздно. К тому же она не могла этого сделать, иначе расплаты не избежать. Находиться здесь — единственный способ удержаться на своем рабочем месте.