— После того как меня выгнали? — Обида придала тону Эммы заметную горечь. — Я шла, шла. Было холодно. Я боялась, что заблудилась, боялась, что встречу кого-нибудь, а потом на дорогу выскочил волк. Это был волк. Да! Я уверена.

— Хорошо. Я верю вам, — успокаивающе сказала леди Фанчер. — Как вы спаслись?

— Я повернулась, побежала. А потом…

— Что потом?

— Я не знаю. Не знаю! — Эмма обхватила голову руками, пытаясь вспомнить. — Нет. Ума не приложу, как я не угодила волку на ужин. И конечно же, понятия не имею, как добралась сюда.

— У вас след от ушиба на затылке. Как это случилось?

Эмма осторожно ощупала голову и вздрогнула, наткнувшись на шишку.

— Я, должно быть, упала. Меня нашли в лесу?

— Вы лежали без сознания у нашей двери словно подкидыш. — Леди Фанчер наблюдала, как Эмма восприняла новость. — Вы действительно ничего больше не помните?

Эмма в замешательстве покачала головой.

— Вы никого не встретили в пути?

Эмма нахмурилась. Что-то промелькнуло в ее памяти. Смутное воспоминание о руках, поднявших ее…

Резкий запах привел Эмму в чувство. Открыв глаза, она увидела склонившуюся над ней встревоженную леди Фанчер.

— Слава Богу! Мне не приходилось сталкиваться с тем, что люди теряют сознание при разговоре.

— Простите. — Эмма попыталась сесть.

— Пожалуйста, лежите. — Леди Фанчер села и поднесла ей к носу флакончик с нюхательной солью. — Мы обе взволнованы. Давайте успокоимся, чтобы это не повторилось.

Эмма опустилась на подушки.

— Должно быть, я ударилась головой довольно сильно.

— Полагаю, вы правы. — Леди Фанчер положила руку на талию, над выпуклостью живота. — Хорошо! Вы, возможно, знаете, что англичанин Майкл Дьюрант живет у нас?

— Да. Я слышала об этом на балу.

— Он сказал, что вы познакомились.

— Сэр Дьюрант имеет какое-то отношение к моему появлению здесь? — Если это так, она у него в большом долгу.

Но леди Фанчер опровергла это предположение.

— Никакого. Вчера, я устала, так что мы рано вернулись с бала. Как вам известно, Майкл находится под домашним арестом, и мы отвечаем за него. Ночью он отправился в свою спальню во вдовьем доме, — она махнула рукой за окно, — который, уверяю вас, комфортабелен и приличествует его титулу, несмотря на решетки на окнах, и мы заперли его.

— Ах. — С ее стороны глупо презирать Дьюранта за то, что он так легко мирится с заключением. Очевидно, любое сопротивление бесполезно и приведет к беде. Но идти как ягненок на заклание…

— Утром мы обнаружили вас на пороге и выяснили, что вы компаньонка леди Леттис. Майкл предложил, и мой муж согласился, что мне тоже нужна компаньонка. — Ямочки заиграли на щеках леди Фанчер. — Все светские дамы имеют их.

— Спасибо, миледи. — От мысли о безопасном будущем рядом с этой женщиной у Эммы выступили слезы. Но… — Если позволите сказать, вы, кажется, не из тех… э-э-э…

— Кто стремится не отстать от светских дам? — перебила Леди Фанчер. — Нет, меня это не заботит. Но лорда Фанчера, чье происхождение не такое высокое, как мое, это беспокоит. И я ему в этом потакаю.

Эмма в ответ благодарно склонила голову.

— В таком случае позвольте заверить, что я хорошо знаю обязанности компаньонки и весьма опытна в медицине.

— Правда? — подняла брови леди Фанчер. — Где вы этому научились?

— У моего отца был бедный приход, недостойный внимания врачей, а отворяющий кровь брадобрей в нашем маленьком городке был пьяницей. Так что отец был и священником, и врачом, а я стала его ассистенткой. Когда я выросла, оказалось, что женщины предпочитают обсуждать свои проблемы со мной и лечиться у меня. Так что я очень хорошо умею снимать боль в спине, облегчаю мигрени, боли в ногах. По этим причинам леди Леттис взяла меня к себе на службу. — Эмма почувствовала глубокое удовлетворение оттого, что леди Леттис останется теперь без массажа. — Хотя моя медицинская сумка осталась у леди Леттис, и, боюсь, безвозвратно, позвольте заверить, что особенно хорошо я умею обращаться с дамами в положении, так что могу и вам оказать помощь.

Леди Фанчер откинулась на спинку стула и удивленно спросила:

— Как вы узнали?

О Господи! Опять неверный шаг?

— Простите, миледи. Я высказалась неуместно?

Леди Фанчер встала, подошла к окну и долго смотрела в сад. Наконец она повернулась к Эмме.

— Я замужем почти двадцать лет и все это время не могла забеременеть. Я была на курортах, молилась в святых местах. Я испробовала все, что предлагали медицина и Церковь. И наконец наше самое сокровенное желание осуществилось, но я…

— Вы боитесь поведать миру о своей радости прежде, чем родится ребенок?

— Верно. Я не могу держать это в тайне вечно, но пока не уверюсь, что опасные сроки миновали, буду крайне осторожна. Поэтому снова спрашиваю: как вы узнали?

— Как и все носящие под сердцем дитя женщины, вы просто светитесь изнутри, — улыбнулась Эмма. — По своему прошлому опыту могу сказать, что, если женщина не сразу забеременела, это не означает, что она не сможет родить здорового ребенка.

— Спасибо, — кивнула леди Фанчер. — Думаю, мы с вами поладим, Эмма Чегуидден.

Послышался стук, и, прежде чем леди Фанчер успела ответить, дверь открылась. Появился мужчина, высокий, лысый, важный. Эмма подтянула покрывало повыше, но судя по тому вниманию, которое он ей уделил, ее вообще могло не быть в комнате. Лорд протянул руку жене.

— Дорогая, я принес печальные новости.

Поднявшись, леди Фанчер поспешила к мужу.

— Что случилось?

Лорд Фанчер обнял ее за талию, притянул к себе и с глубоким беспокойством заглянул ей в глаза.

— Твой кузен Рики убит вчера вечером… Мстителем.

— Еще раз, Эмея. Расскажи, что случилось с кузеном Рики.

— Я уже десять раз это повторила, ваше высочество. — Эмея, сидя на стуле с прямой спинкой в центре зала в королевском дворце, плакала от страха и усталости. — Почему вы мне не верите?

— Потому что все, что ты говоришь, абсурд. — Принц Сандре едва сдерживал ярость. Эмея всегда была глупенькой; Рики женился на ней ради ее денег и ее тела, а потом поговаривал об убийстве, чтобы избавить мир от этого неприятного высокого голоса.

Принц Сандре всегда останавливал его: в несчастный случай никто не поверит, а у де Гиньяров и без того дурная репутация. Но по иронии судьбы Эмея пережила Рики.

Сандре знал, что, если прикрикнет на нее или пригрозит, она закатит истерику, и он никогда не получит нужных сведений. Поэтому тихим и добрым голосом сказал: