– Высылаю вертолет с врачом, – отозвался диспетчер.

– Похоже, раненый долго не протянет, – доложил пилот. – Я хочу спуститься и допросить его, прежде чем он подохнет.

На другом конце посовещались.

– Капитан Галата разрешает вам действовать по собственному усмотрению, – сказал диспетчер. – Где сирийские пограничники?

– Сидят в своей будке, – доложил пилот. – Похоже, они не пострадали.

Войти с ними в связь?

– Не надо, – отозвался диспетчер. – Их опросят по официальным каналам.

Пилот кивнул. Если убитые – сирийцы, то пограничники ни слова не скажут туркам; если это турки, то сирийцам все равно не поверят. Разрешение на пересечение границы и допрос сирийских пограничников можно было получить только на самом верху. Весь процесс превращался в длительную и бессмысленную процедуру.

Летчик опустил вертолет на высоту сорок метров и описал еще один круг.

Лопасти поднимали тучи песка, мешающего разглядеть происходящее. Командир сообщил штурману, что они садятся.

Вертолет опустился на землю в пятидесяти ярдах от трех автомобилей. Турки выдернули из креплений старые автоматы образца 1968 года и надели защитные очки от поднимаемого двигателем песка.

Первым из машины выпрыгнул штурман. Он захлопнул за собой дверь и обошел вертолет. Затем из кабины выбрался пилот. Двигатель не выключали – на случай, если придется поспешно ретироваться. Летчики медленно пошли в сторону «кадиллака», водитель которого был еще жив. Рука бессильно свисала из открытого окна машины, из рукава сочилась кровь. Она попадала вначале на пальцы, потом струйкой стекала в песок. Раненый с трудом поднял голову.

– Помогите...

Штурман поднял автомат и огляделся. Командир шел впереди, подняв ствол кверху.

– Прикрой меня, – бросил он через плечо. Штурман остановился, упер приклад в плечо и наставил оружие на раненого. Пилот сделал еще несколько шагов и остановился возле машины. Потом осторожно обошел ее кругом, чтобы убедиться, что никто за ней не прячется. Шины были пробиты, – Кто ты? – спросил летчик окровавленного бородача.

Раненый что-то пробормотал.

– Громче! – приказал летчик, наклоняясь. Водитель сглотнул и попытался пошевелить рукой. Затем стремительным и мощным движением ухватил турка за воротник и рванул его на себя. Летчик ударился лицом о крышу машины.

Штурман не мог стрелять, ибо командир находился на линии огня. Он перебежал на другое место, но из песка за его спиной уже поднялся человек с автоматом. Турок не услышал, как прогремели оборвавшие его жизнь выстрелы.

Когда он рухнул на песок, Валид отпустил пилота. Тот попятился и свалился на землю. Махмуд дал еще одну очередь. С его штанов и рубашки по-прежнему струйками сыпался песок.

Ибрагим выбрался из укрытия. Он залег с другой стороны на случай, если вертолет приземлится именно там. Остальные участники операции выбирались из багажников.

Валид вышел из машины и оторвал привязанный к руке целлофановый мешок с козлиной кровью.

– Мы не потеряли ни одного человека, – гордо провозгласил Валид, направляясь в сторону вертолета. – Даже лишние люди не понадобились. Ты хорошо все спланировал, Махмуд.

– Спасибо, – откликнулся Махмуд.

Ибрагим торопливо зашагал к вертолету. За исключением бывшего летчика сирийских ВВС Махмуд был единственным человеком, разбиравшимся в технике.

– Я боялся, что двигатель сметет с нас весь песок, – сказал Ибрагим.

– Тогда бы я расстрелял их еще в воздухе, – откликнулся Валид и открыл дверцу кабины. Прежде чем забраться внутрь, он протянул руку и выключил радио, Ибрагим устроился на месте штурмана. Дождавшись, когда к вертолету подтянулась вся группа, он отключил опознавательный радиомаяк. В Мардине решат, что вертолет неожиданно потерял управление и рухнул вниз. По маршруту его движения будут немедленно высланы спасательные экипажи.

Пришло время прощаться. Мужчины крепко обнялись, после чего трое развернулись и направились к машине. С боевым вертолетом за спиной, они могли не опасаться неприятностей со стороны сирийских пограничников. Последние, кстати, из страха возмездия не станут отвечать на вопросы следователей из Дамаска и Анкары.

– Теперь мы не станем оглядываться, – провозгласил Валид, обращаясь к троим оставшимся в вертолете. – Мы будем смотреть только вперед. Вражеская авиация нагрянет через десять минут. Вы готовы?

Махмуд дождался, пока Хасан, их радист, погрузит на борт прихваченные из машины канистры с бензином и рюкзак, с которым все обращались чрезвычайно осторожно. Изнутри рюкзак был утыкан гвоздями.

– Готовы! – крикнул Махмуд и захлопнул дверь. Не говоря ни слова, Валид поднял вертолет в воздух. Ибрагим смотрел, как стремительно падает вниз пустыня. Дорога превратилась в ленту, участки асфальта перемежались с участками песка, следы кровавой бойни стали неразличимы. Он повернул лицо к солнцу.

Кондиционеры тщетно пытались сбить температуру внутри салона.

«Столь же тщетны усилия турок сбить накал нашей борьбы», – подумал Ибрагим.

Сегодня они совершат подвиг, который станет праздником для курдского народа. Они привлекут внимание всего мира к святым и благородным целям своей нации.

Они изменят установившийся мировой порядок.

Понедельник, семь часов пятьдесят шесть минут утра

Вашингтон, округ Колумбия

Я, тоже крайне недоволен событиями, – проворчал Пол Худ, заканчивая первую чашку кофе в Оп-центре. – Стивен Вайенз – наш хороший друг, и я очень хочу ему помочь.

– Тогда давайте поможем, – сказал Столл, нервно поглаживая колено. – Дьявол, мы же все-таки секретные агенты. Неужели нельзя его выкрасть и выпустить под другим именем и легендой?

Худ нахмурился.

– Я ожидал серьезных предложений, Столл по-прежнему не сводил глаз с Худа. На руководителя политического и экономического отдела Марту Маколл он даже не взглянул, Она сидела на диване слева от него. Руки женщины были скрещены, а на лице застыло недовольное выражение.

– Хорошо, я не знаю, что делать, – признал наконец Столл. – Но гончие с Холма[2]не станут ничего предпринимать еще минут девяносто. За это время можно что-то придумать: составить список миссий, в которых Стивен оказывал нам серьезную помощь, или пригласить людей, которым он спас жизнь...

Неужели это тоже ничего не значит?

– Мэт, я ценю вашу заботу о друге, – произнесла Марта, скрестив длинные ноги. – Но прогрессивное финансирование – слишком острый вопрос. Стивен Вайенз попался на том, что забирал деньги с одного проекта и вкладывал их в другой.