Но Жюно, всегда находившийся рядом, не был психологом, и он посоветовал своему начальнику и другу постараться все забыть, как-то развлечься, тем более что в Каире не было недостатка в красивых женщинах. И в конце концов будущий император (не без содействия Жюно) близко сошелся с некоей Маргаритой-Полиной Фурес.

Эта женщина родилась 15 марта 1778 года в Арьеже. Она была дочерью часовщика Анри-Жака Беллиля и Маргариты Барандон. В некоторых источниках утверждается, что она была «незаконной дочерью одной кухарки по имени Беллиль», а отец ее якобы был неизвестен. Это неправда. Но вот фактом является то, что Полина вынуждена была уже с ранних лет зарабатывать средства к существованию. Она поступила в обучение к одной модистке в соседний город Каркассон. Девушкой она была веселой и жила исключительно днем сегодняшним. И вот в доме своей хозяйки она познакомилась с лейтенантом 22-го конно-егерского полка Жаном-Ноэлем Фуресом, который, не задумываясь, женился на ней. А когда французская армия отправилась на завоевание Египта, молодые не захотели расставаться друг с другом, несмотря на строгие порядки, введенные главнокомандующим. В результате Полина переоделась в егерскую униформу и пробралась на один из кораблей.

Так красавица Полина, блондинка с темно-синими глазами, оказалась в Александрии и вскоре стала всеобщей любимицей. В Каире, где находилась главная квартира армии, прекрасная лейтенантша (все называли ее Беллилот) также играла заметную роль, и вскоре она привлекла внимание Наполеона.

Следует отметить, что генерал Бонапарт не любил арабских женщин из-за их мясистости, столь ценимой восточными людьми, и захотел познакомиться с Беллилот. И дело это было поручено, конечно же, его первому адъютанту полковнику Жюно. А тот организовал все предельно просто, но надежно. Буквально на следующий день Беллилот получила приглашение на обед к генералу Дюпюи, военному коменданту Каира. За столом Жюно «случайно» оказался соседом Полины, а ее мужа, опять же «случайно», не оказалось среди приглашенных. В конце обеда Жюно галантно предложил ей чашечку кофе. А потом его рука почему-то вдруг задрожала, и прежде чем он сумел предупредить несчастье, на белом платье Беллилот уже красовалось большое коричневое пятно от пролитого напитка. Дама пребывала в замешательстве, офицеры суетились, желая помочь в решении проблемы… А Жюно, рассыпаясь в извинениях, предложил Полине пойти в комнату этажом выше.

— Там, мадам, вы найдете кувшин с водой, чтобы замыть пятно, и сможете просушить свое прекрасное платье.

Совершенно очевидно, что ничего не подозревавшая женщина нашла наверху не только обещанный кувшин с водой, но и… генерала Бонапарта.

На «приведение платья в порядок» они потратили ровно два часа, и все это время участники обеда пытались вести непринужденную беседу. И никого, казалось, не удивил тот факт, что самый меткий во французской армии стрелок из пистолета, легко попадавший в карточного туза с расстояния в двадцать шагов, вдруг утратил твердость руки…

На следующий день лейтенант Фурес был отправлен со «срочной» депешей в Париж, а двадцатилетняя Беллилот на некоторое время стала настоящей Царицей Востока, оторвав Наполеона от великих мыслей и прогнав своими поцелуями его ревность, которая, как известно, кому-то льстит, кого-то унижает, а кого-то просто обязывает изменить.

* * *

Фредерик Массон пишет:

«Как только у Бонапарта раскрываются глаза, как только иллюзия его рассеивается, он начинает подумывать о разводе. Он считает разорванной связь, соединявшую его с женой. Если бы он продолжал ничего не знать, то, несомненно, он остался бы верен ей в Египте <…> но теперь зачем сдерживать себя?»

И 29-летний Наполеон позволил себе совершенно увлечься белокурой Беллилот. Ее свежесть и живость характера пришлись ему как нельзя больше по вкусу.

И тут Наполеон совершил типичную ошибку. Он не сообразил, что только любовь может свернуть горы, а заодно и изменить другого человека. Но это любовь без осуждения и без избыточных претензий. А такую любовь мало кто способен подарить. Всем хочется получить желанный результат побыстрее. И всем кажется, что для этого нужно лишь двинуть любимого посильнее, и он сразу же исправится и станет таким, как нужно. И Наполеон решил двинуть. Он встал на ошибочный путь осуждения. Более того — мести. И тут ничего не поделаешь, ибо мстительность характерна для корсиканцев.

Но во всей этой истории, несомненно, одно лицо было совершенно лишним, а именно — муж. Его послали с депешами во Францию, и при этом начальник Генерального штаба Бертье сказал ему:

— Мой дорогой Фурес, вы счастливее нас всех. Вы снова увидите Францию. Главнокомандующий облекает вас полным доверием и поручает вам передать Директории тайные депеши. Вы отбываете через час. Прощайте! Я хотел бы быть на вашем месте.

Лейтенант пытался протестовать:

— Но мне нужно предупредить мою жену, чтобы она тоже приготовилась к отъезду…

— Ваша жена! — перебил его Бертье. — Ваша жена! Да вы сошли с ума! Прежде всего, ей будет плохо на борту плохо снабженного продовольствием корабля. Плюс она подвергнется опасностям. И, наконец, это вам не позволено. Друг мой, я понимаю, что вы будете страдать, расставшись со своей женой, но важное задание, порученное вам, превыше всего…

Фурес был очень горд собой, но в море он попал в плен к англичанам.

А тем временем его жена сделалась настоящей султаншей. Часто ее можно было видеть гарцующей в генеральской форме и в треуголке на прекрасном арабском скакуне. Она держала себя совершенно открыто, как настоящая фаворитка. Да, по сути, она ею и была. Она роскошно одевалась, угощала у себя обедами генералов, с придворными почестями принимала находившихся при армии француженок…

«Вот наша генеральша», — говорили про нее солдаты, а особые остряки называли ее Клеопатрой.

И вот на всю эту беззаботную любовную идиллию вдруг свалился, как снег на голову… лейтенант Жан-Ноэль Фурес. А дело в том, что англичане, прекрасно осведомленные о том, что происходило во французской армии, отпустили плененного Фуреса, взяв с него слово, что он не будет брать в руки оружия, пока длится война. В результате лейтенант, которого генерал Мармон тщетно пытался удержать в Александрии, приехал в Каир. Он все узнал, был совершенно взбешен и решил заставить свою супругу жестоко поплатиться за все вольности, которые она себе позволила. Между супругами произошла сцена объяснения, и Полина тут же потребовала развода, который и был объявлен в присутствии военного комиссара армии.

Кстати, когда впоследствии во Франции Жан-Ноэль Фурес захотел вторично вступить в брак, он встретил затруднения: ему заявили, что его развод в Египте был совершен не по форме и поэтому не может считаться действительным. А вот его жене, когда она вторично выходила замуж, не было выставлено никаких препятствий.