— Нина, не задавай глупых вопросов. Мне нужно было убедиться, что ты после развода не пошла по наклонной.

— Интересно девки пляшут. Логинов, ты сбрендил? Что за странная мания держать под контролем жизнь бывшей жены? — Я на деле далеко не так спокойна, как хочу показаться. Меня бросает в дрожь, стоит только представить, что Денис знал о каждом моем шаге.

— Я боялся, что ты наложишь на себя руки, сопьешься или спутаешься с какой-то швалью. Ты и спуталась!

— Сочувствую твоим следопытам и тебе, читающему скучные отчеты о моей повседневной жизни. А хотя что я переживаю? Ты-то точно не скучал со своей активной женой.

— А, так ты все-таки ревнуешь? — спрашивает с азартом, а я закатываю глаза, смотря на дверь, которая открывается с тихим скрипом.

Внутрь входит Михаил, принося с собой ощущение спокойствия. Почему-то я чувствую себя защищенной. Как так получается, что незнакомый мужчина дает больше уверенности, чем бывший муж? Жаль только, что ни на что с Мишей рассчитывать нельзя. Я не могу воспользоваться его беспамятством, чтобы присвоить его себе.

— Закрой дверь, — командует муж.

— Те, — отвечает Миша, подходя ко мне ближе и обнимая за плечи. Целует нежно в щеку, будто за эти десять минут соскучился по мне, и я подаюсь к нему с улыбкой.

— Что?! — возмущается Логинов, а Миша невозмутимо отвечает:

— Закройте. На «вы». Мы с вами на «ты» не переходили.

— С тобой я вообще не буду разговаривать! — муж по-детски обижается и выскакивает за дверь.

Миша продолжает меня обнимать. Большой, надежный и дарующий тепло, несмотря на то, что от него веет холодом и он пришел с мороза.

— А хочешь, я его спущу с горки? При въезде сюда заметил отличный спуск. Очень крутой. Полетит с ветерком.

— Заманчивое предложение, — хмыкаю, — но, боюсь, не поможет. Но мне приятно, что ты у меня такой благородный рыцарь.

— Такую девушку нужно защищать, холить и лелеять, — говорит он совершенно серьезно, поддергивая вверх мой подбородок, одна рука всё еще лежит на моей талии, и никуда отсюда не хочется уходить.

— Теперь он лелеет другую девушку, — бурчу в ответ, пытаясь понять, что я чувствую.

Наверное, я не очень хороший человек, но, с другой стороны, мое злорадство объяснимо. Мое растоптанное эго чуть-чуть подняло голову, когда я поняла, что муж жалеет о разводе, не рад новой жене и хочет вернуться. Так-то, Логинов, надо было думать головой, а не головкой!

— Ну и болван, — Миша отпускает комментарий и смотрит на дверь, откликаясь вместе со мной на какой-то шум.

Не сговариваясь идем посмотреть, что там происходит. А в коридоре собралась мужская гоп-компания, натягивают верхнюю одежду и шумно переговариваются.

— Жень, куда это они собрались? — интересуюсь у подруги, которая подает мужчинам одежду.

— Да ты представляешь, мой сказал, что елка осыпалась, рано поставили, они за новой хотят пойти. Да я и сама вижу, что рано. Весь пол в иголках, только и делаю, что убираю их, а надо уже салаты стругать, на стол накрывать, жаркое в духовку, торт печь…

— Ты не переживай, нас же много. Справимся, — приободряю ее, заметив, что и Миша одевается. Подхожу к нему и одним взглядом спрашиваю, уверен ли он, что ему надо тоже идти.

— Не волнуйся, спуск с горки в другой стороне от леса.

Намек понимаю только я и хихикаю в ладошку, как ребенок, которому рассказали забавный секрет, а потом боковым зрением вижу разъяренного мужа с топором.

Хочется вцепиться в Мишу и не отпускать. Вдруг Логинов что-то сделает с моим «женихом», но потом я понимаю, что это сущая глупость. Денис, как оказалось, страшный ревнивец, но не преступник же. Он слишком дорожит своим статусом, чтобы подвергать себя опасности сесть в тюрьму.

Но всё равно как-то тревожно…

Лучше бы мужчины сидели дома. Мало ли что может случиться…

— Пойдем-пойдем, — тянет меня в просторную кухню подруга, и я едва успеваю поймать кончики пальцев Миши. Большая и сильная рука соприкасается с моей, и я так боюсь его отпустить. Но приходится.

— Ну, а теперь рассказывай всё подробно! Тихоня наша!

На меня смотрит шесть пар глаз. Девчонки, пока еще не нарядные, занимаются подготовкой праздничного стола, и я присоединяюсь к ним, надев фартук и принявшись готовить селедку под «шубой».

Мое коронное блюдо. Говорят, она у меня очень нежная получается.

— Что рассказывать? Пока у нас всё не так определенно. Да и сглазить боюсь.

— Да ладно, не секретничай, — просят наперебой поведать, где я такого жениха отхватила и кто он такой. Богатый — не богатый. Просто холостой или разведенный. Когда свадьба и всё такое.

Корчу жалостливую рожицу.

— Девочки, да кто ж вам скажет? С Логиновым вон всю жизнь прожить собиралась, а он мне ручкой помахал.

— Ой, слуша-а-ай, его жена такая странная… — тянет Лена, кругленькая рыженькая веселушка, взмахнув пухлой рукой. — Готовить отказалась, сказала, есть ничего не будет. Я в комнату к ней зашла, а она молча по-турецки сидит на полу на каком-то коврике. Еще и наорала на меня, что я ей сеанс медитации сорвала.

— Ты тему-то не переводи, — наседает Женька, не собираясь избавляться от приступа любопытства. — Расскажи хоть, где познакомились? Ты же буквально накануне не собиралась на праздник ехать. А тут, откуда ни возьмись, появляется такой красавец-мужчина. Мы тоже хотим места знать.

— Да вы же замужем, зачем вам эти места?

— Гляньте на нее, — смеется Женька, — ну точно брала уроки у самого Штирлица. Хорошо, что с мужиками в лес не пошла. А то вдруг ты еще и Сусанина последователь.

Все дружно смеются, поддерживая шутку, а потом начинается шумное обсуждение предстоящего праздника, мужчин и всевозможных женских дел, о которых можно говорить вечно.

В разгар веселья в кухню входит жена моего бывшего мужа.

Лада. Холеная девица — вся при параде, расфуфыренная, разодетая, на каблуках, смотрит куда угодно, только не на меня. Обращается к хозяйке дома противным, тягучим голоском:

— Евгения-а-а, а где все мужчины?

— Так в астрале, — отвечает Лена, а мы на нее недоуменно смотрим, но она быстро развивает мысль: — Ты же открыла астральную проекцию, их туда и засосало.

— Что?! — блондинка недоуменно приподнимает брови, а потом, спохватившись, сжимает губы. — Что за шутки?!

— Шутки-минутки! — хихикает Катя, другая девочка, и все снова дружно подхватывают смех. Не смеюсь только я, и не потому, что испытываю сострадание к женщине, которая увела у меня мужа, а потому что неспособна испытывать эмоции, окаменела просто. Вдруг навалилась грусть.