1. Стоики Древней Греции полагали, что величайшее препятствие на пути – не смерть, не боль и не страдания, а трусость. Тренируя себя принимать то, что они были не в силах изменить, и приучая себя проявлять храбрость перед лицом любых препятствий, они избавлялись от страха смерти.

2. Тибетские монахи называли величайшим препятствием нехватку контроля над собственным разумом. Поэтому монахи целыми днями рисовали на песке изображения мандалы, а закончив работу, стирали свои труды метлой. Суть не в достижении конечной точки маршрута, а в самом путешествии и в процессе, который даёт им возможность попрактиковать осознанность, развить в себе сосредоточенность и контроль над разумом.

3. Студенты школ кун-фу должны уметь преодолевать такое препятствие, как усталость. Поэтому учителя заставляли их таскать железнодорожные шпалы на вершину горы, а потом спускать их обратно. Это не слишком продуктивная деятельность, но выполнив эту миссию, студент затем сможет безо всякого труда забежать на эту же гору сам, ведь теперь ему придётся поднимать только вес собственного тела.

4. Тренер Майкла Фелпса Боб Боумэн называл величайшим препятствием неизвестные трудности, способные заставить его подопечного потерять концентрацию. Поэтому в ходе подготовки Фелпса к Олимпиаде он иногда мог намеренно приезжать за ним позже оговорённого времени, из-за чего пловцу приходилось пропускать какой-нибудь приём пищи; или он мог сломать его плавательные очки перед тренировкой, чтобы они наполнились водой во время заплыва. Когда на Олимпиаде-2012 очки Фелпса сломались во время одного из заплывов, он смог доплыть до финиша первым и выиграть «золото», несмотря на эту неприятность.

Независимо от того, какие мечты движут человеком, будь он спортсмен или нет, на его пути неизбежно будут возникать препятствия. Если вы спросите у людей, чего они хотят от жизни, они дадут вам очень разные ответы. Идеальная жизнь в представлениях тридцатилетнего мужчины с улиц Таиланда будет выглядеть совершенно иначе, чем идеальная жизнь в мечтах шестнадцатилетнего подростка, отдыхающего на яхте, пришвартованной в Хэмптонс. Крайне сомнительно, что существует некий идеал «хорошей жизни». В какой-то момент жизни мы все столкнёмся с болью и разочарованием. Неожиданно умрёт кто-нибудь из родственников. Друг предаст нас. Или мы потеряем деньги. Как говорится, дерьмо случается.

Итак, Смертельная гонка довольно сурова, не так ли? Она слегка пугает. Однако вы решаетесь на участие, затем стойко терпите боль и как-то выживаете. И всё остальное в жизни сразу становится каким-то незначительным. Вы надели классный костюм или красивое платье на работу, и вдруг пошёл дождь. Ничего страшного. Или ваш кофе оказался слишком холодным, или машина не завелась с утра, или дети орут. Всё это больше не кажется вам существенным, потому что вы выработали иммунитет к препятствиям. Вы начинаете гораздо лучше думать о себе. Приобретаете уверенность в себе. Она становится заразительной для окружающих. И так гонка становится для вас переломным событием в жизни.

На любой Смертельной гонке вы без труда отыщете среди участников спортсменов высочайшего уровня, олимпийцев, «морских котиков», футболистов первого дивизиона, борцов и многих других физически сильных «особей». Независимо от того, чего они добились в других областях жизни, мы вдохновляем их выйти на новый уровень. Впоследствии мы получаем от них электронные письма, которые, как правило, на разный лад повторяют один и тот же рефрен: «Вы изменили мою жизнь. Это было невероятно». А ведь они не выиграли у нас в лотерею сорок миллионов долларов. Не было и такого, что мы вдруг каждому из них нашли прекрасную жену. Или внезапно одарили их замечательными детьми. Всё, что мы сделали, это дали им возможность попробовать на вкус, понять, каково это – чувствовать себя живыми человеческими существами, так, как это некогда было.

Взамен мы тоже кое-что получаем: вдохновение. «Мы начали Смертельную гонку, чтобы найти людей, которым понравилось бы тусоваться вместе с нами, – объясняет Энди. – Мы хотели окружить себя людьми, которые бы вдохновляли нас. Люди, вдохновляющие нас сильнее всех, – это те, кто не отступает, не сдаётся, не режет углы и не сходит с дистанции. Каждый из нас может быть одним из таких людей, если сделает такой выбор. Пожертвуй временем сейчас, чтобы получить больше времени позже».

Ввиду своей экстремальной сущности Смертельная гонка доступна лишь сильнейшим спортсменам, имеющим достаточно времени на продолжительные усердные тренировки. Но огромные пласты населения не попадают в эту категорию. Поэтому мы решили создать более доступную версию этого ивента, такую, которая позволила бы познать изнеможение, восторг и приключенческий дух экстремальных соревнований на выносливость миллионам людей, которые никак иначе не испытали бы всего этого. Спартанская гонка должна была включить в себя элементы Смертельной гонки, но при этом её нужно было подогнать под определённые стандарты и превратить в вид спорта, в котором реальные люди смогли бы принимать участие, в нечто такое, что привлекало бы как спортсменов-дебютантов, так и закалённых соревнованиями атлетов. Только так мы смогли бы создать массовое фитнес-движение и начать менять мир к лучшему.

Первоначальная концепция была в лучшем случае размытой, ясно было только то, что это будет пешая гонка по дистанции с естественными и искусственными преградами, рассчитанными на проверку физической и психологической крепости участников. В конечном счете мы решили включить в дизайн-проект будущей гонки те препятствия или задачи, которые были бы понятны человеку, – люди должны были знать, как их преодолевать, быть искусными в этом, так как они в той или иной форме и так присутствовали в человеческой жизни многие тысячелетия. Коротко говоря, все элементы трассы должны были быть функциональными, не требующими применения никакого специального оборудования – от участников требовались лишь отвага и внутренний стержень, что заставляет нас выживать и стремиться к процветанию.

Поначалу мы не знали, как назвать эту новую гонку. Я помню, как сидел на кухне нашего фермерского домика вместе с Энди, Кортни и другими коллегами и перебирал десятки названий. Всем им чего-то не хватало. Название должно было говорить само за себя, оно должно было пробуждать глубинное первобытное чувство, когда его будут произносить на публике, и одновременно оно должно было быть серьёзным.

Я мысленно вернулся к одному из уроков истории в старшей школе, на котором мы изучали культуру спартанцев Древней Греции. Истории об этих воинах запали мне тогда в душу, и я не переставал думать о них с тех самых пор.

«Давайте назовём гонку Спартанской», – предложил я.

Все затихли. Никаких разногласий во мнениях не было, как не было и нужды в дальнейших дебатах. Именно это название станет нашим, потому что спартанцы, как казалось, олицетворяют всё то, что мы отстаивали, и всё, против чего собирались бороться сообща. Их граждане были сильными, храбрыми, находчивыми, не терпевшими всякой ерунды. Они были широко известны далеко за пределами Греции благодаря своей способности одолевать куда более многочисленные народности и армии врагов за счёт силы воли. Они в равной степени фокусировались как на теле, так и на разуме.