– Полно, Китти, ты преувеличиваешь! – Рис-Джонс явно не принимал слова сестры всерьез, отчего ее рот обиженно искривился. – Эвелин стоило бы поменьше есть кексов и сладких булочек, если она хочет не растерять своих поклонников. И она ни в чем тебя не обвиняет, напротив, ты же сама заметила, что в дом дяди Меллотта стало приезжать намного больше визитеров, чем прежде. Нездоровое любопытство одолевает некоторых наших соседей, но, я уверен, среди них есть и те, кто искренне хочет поддержать нас!

– Ты так говоришь, потому что к тебе они не осмеливаются приставать с расспросами! – Кэтрин сердито притопнула ножкой, отчего ее ботинок погрузился в размякшую почву лужайки едва ли не на два дюйма. – Ты спрятался ото всех в нашем доме, а я должна терпеть болтовню тети и насмешки Эвелин! Это несправедливо, Филипп!

– Потерпи немного, дорогая, – брат нахмурился, похоже, жалобы начали раздражать его. – Ты же знаешь, тетя не хочет, чтобы ты переехала в наш дом, когда у тебя нет одинокой родственницы или компаньонки, которая могла бы за тобой присматривать. И я не могу спорить с тетушкой, у меня просто нет на это сил!

– А тебе известно, что мисс Соммерсвиль проживает в собственном доме вдвоем с братом, и никто не осуждает ее за то, что у нее нет компаньонки?

– Мисс Соммерсвиль на несколько лет старше тебя, к тому же в их семье все осуждение достается Ричарду. По сравнению с ним его сестра кажется соседям образцом благонравия. И у них нет такой тетушки, как миссис Меллотт!

– О, да, в глазах тети я все еще глупая девчонка, которой ни к чему заказывать собственные туалеты, ведь она может донашивать платья кузины!

– Да нет же, ты окончила пансион, и тетя прекрасно осознает, что ты выросла!

– Вспомни ее прошлогодний подарок на Рождество! Что она подарила тебе, ты помнишь? А я получила лишь сборник поучительных проповедей и ножницы, пристегивающиеся к поясу, как будто я так мала, что могу их потерять!

– В итоге мой подарок ведь тоже достался тебе, – возразил Филипп. – Конечно, тетушка иногда ведет себя странно, но ведь она небогата и считает необходимым использовать вещь до тех пор, пока она может быть полезной.

– Ты ничего не желаешь слушать!

Кэтрин заплакала. Филипп устало провел рукой по лбу, испытывая желание оказаться подальше от сестры, тетушки и всех соседей, вольно или невольно вмешивающихся в его жизнь.

– Прекрати, прошу тебя! – он обнял сестру, и Китти, почти такая же высокая, как и он, уткнулась носом в воротник его пальто. – Уже не так много времени осталось до Рождества, и, обещаю, мы устроим празднование в нашем доме! А пока тебе лучше поучиться у тетушки ведению домашнего хозяйства, ведь, как только ты вернешься домой, ты должна будешь стать хозяйкой, принимать гостей, заботиться о том, чтобы жаркое не сгорело, и все в том же духе…

– Разве наша экономка плохо справляется со всем этим? – мисс Рис-Джонс удивленно посмотрела на брата, которому удалось добиться своего – ее слезы перестали скользить по бледным щекам.

– Она исполняет свой долг выше всяких похвал, но ведь сейчас некому, кроме нее, позаботиться об одиноком холостяке, – Филипп с притворной угрюмостью свел угольно-черные брови над крепким прямым носом. – А когда в доме есть молодая хозяйка, экономке следует лишь слушаться ее приказаний.

– Ты дразнишь меня! – догадалась Кэтрин и собралась уже было снова топнуть ногой, но вовремя вспомнила о состоянии лужайки тети Меллотт и лишь сердито сжала кулачки.

– Вовсе нет, – Рис-Джонс сдержал улыбку. – Тебе, как и всякой леди, надо думать о замужестве, а умение управлять домом – неотъемлемое качество хорошей жены. Я думал, когда мы с Кэролайн поженимся, ты поселишься с нами и научишься всему у нее… Но, как видно, я не заслужил тихого семейного счастья, а вместе со мной страдаешь и ты, невинная душа…

Кэтрин сочувственно погладила брата по руке.

– Ты найдешь себе другую невесту, вот увидишь! И я буду учиться управлять домом у твоей жены, а до этого я предпочла бы все-таки жить с тобой. В пансионе меня многому научили, но в доме у тетушки я не могу проявить себя…

– Я знаю, что должен перестать так много думать о Кэролайн и начать снова бывать в обществе. Никто не осудит меня за это, ведь мы не успели пожениться, и я не обязан носить траур. Но это так тяжело, Китти!

– Ты же не любил ее! – теперь уже мисс Рис-Джонс стала терять терпение, а ее брат – жаловаться и стенать. – Ты просто хотел поскорее забыть Полли!

– Да, это так и есть, – Филипп и сам много раз говорил себе это, но ему не становилось легче. – Но мне так жаль Кэролайн! Я уважал и ценил ее, а в будущем мог полюбить… А теперь ее нет! Ты не сможешь понять меня, Китти, пока сама не полюбишь и не отчаешься! Впрочем, я не хотел бы, чтобы на твою долю досталась хотя бы малая часть моих горестей!

Кэтрин промолчала, хотя у нее было что ответить брату.

– Идем в дом, ты замерзнешь, – опомнился Филипп. – Завтра я навещу тебя снова.

– Помни, ты обещал, что я вернусь домой на Рождество! – воскликнула мисс Рис-Джонс, когда молодой человек уже шагал по дорожке в направлении конюшни.

Возвращаясь в свое одинокое жилище, Филипп Рис-Джонс размышлял о том, каким несчастливым оказался для него последний год. Знакомство с прелестной девушкой, глубокое чувство, так непохожее на прежние кратковременные увлечения, надежда на долгий счастливый брак… Все это случилось, кажется, много лет назад, а ведь на самом деле со дня его объяснения с очаровательной рыжеволосой мисс Полли едва минуло восемь месяцев. Сможет ли он когда-нибудь забыть тот день, когда разрушились его надежды на брак по любви?

Несколько недель он еще надеялся, что Полли просто желает крепче привязать его к себе, и собирался вновь просить ее руки, но вдруг узнал, что его избранница помолвлена с другим!

Советы друзей отправиться в путешествие, чтобы отвлечься от горьких сожалений, Рис-Джонс отверг сразу. Он бывал на континенте и не сомневался в том, что праздная поездка только усилит печаль. Необходимо было заняться каким-нибудь делом, и Филипп вернулся в свое поместье, чтобы погрузиться в заботы о его процветании, как того хотел отец. Двумя месяцами спустя он внезапно вспомнил и о другом желании своего батюшки, подкрепленном настойчивыми просьбами покойной матери, – жениться на Кэролайн Гринлоу.

Брак с достойной девушкой – вот спасение от хандры! В это лекарство Филипп уверовал сразу. Мисс Гринлоу показалась ему милой и доброй, и он начал ухаживать за ней, ничем не выдавая, что сердце его все еще несвободно. Родители мисс Гринлоу одобряли его намерения, возможно, они не знали о его ухаживаниях за Полли или не придавали им значения, полагая лишь флиртом, к которому так склонны молодые люди, прежде чем остепенятся. Быстрая помолвка – мисс Гринлоу уже двадцать два года, не стоит тянуть с замужеством – и вот уже назначена дата свадьбы, и Филипп не без удовольствия погружается в мечты о будущей семейной жизни…

И вдруг это ужасное убийство! Все снова разрушено в тот миг, когда он уже почти убедил себя, что счастлив! Кто способен пережить такое и не лишиться рассудка?