ушла в учёбу, окончив еë с отличием. Из ямы, которую я вырыла сама для себя, занимаясь там угрызение совести и самокопанием, меня периодически вытаскивали бабушка и Кира.

Но и они не способны были вернуть мне те краски жизни и вообще вернуть тот запал, с которым я жила раньше, если моя первая, сильная любовь обернулась вот так. А ведь я всё ещё его любила, когда уходила. Только за что? Наверное, по привычке.

Всё шло своим чередом, пока бабушка не собралась в дом престарелых. Я буквально с боем вырывала у неë сумки с уже сложенными вещами, умоляя не уезжать. Но она, крепко обняв, сказала, что мне нужно строить свою личную жизнь, да и в доме престарелых хороший уход и занимательная компания. Так я осталась одна в бабушкиной квартире, передвигаясь по комнатам словно признак.

Благодаря одиночеству появляются на свет чудесные стихи, замечательные картины, творятся шедевры. Я же поедала свой мозг маленькой ложечкой, приговаривая, что в разрыве с Павлом виновата сама: недоглядела, недооценила, недоприласкала.

Просматривая новостную ленту о вакансиях скорее от безделья, чем за надобностью, в глаза упало объявление о поиске рекламщика и маркетолога в парфюмерную компанию. В голове кто-то нажал выключатель с криком «Хватит» и включил неоновую вывеску с надписью «Хочу».

Я собрала себя по кусочкам и дивану, приведя себя в порядок, отправилась на собеседование, которое прошло успешно. Глоток свежего воздуха с парфюмерным ароматом. Так пахла жизнь: новая, непредсказуемая и такая замечательная.

Моя длительная спячка была закончена. Я больше не занималась самобичеванием и уже не считала, что была виновной в этих отношениях. Сейчас работаю в замечательном месте, даже стала выходить в люди. Оставалось неизменным одно — лейка душа по вечерам для удовлетворения.

Моё тело изголодалось по мужской ласке и вниманию. Поэтому я с охотой принимала знаки внимания со стороны Александра и даже специфичный флирт Даниэля казались мне хорошей встряской и новой скважиной для моих эротических фантазий.

Я хотела секса. Хотела мужчину. Или мужчин. Собственные пальцы уже не удовлетворяли в полной мере, да и хотелось ощутить горячее тело над собой. В себе.

Пятница. Впереди меня ждали обычные, привычные выходные: уборка, стирка, готовка, просмотр душевного фильма и прочтение пары глав хорошей книги. Но уже к середине дня я понимала, что не вывожу этот день вообще: голова раскалывалась, нос не дышал, в горле словно металлическая стружка, меня знобило, а кожа покрывалась потом. Резко встав, меня повело в сторону, и я чудом успела схватиться за край стола, чтобы устоять на месте.

Доработалась. Всё-таки заболела.

Стас, увидя меня в таком состоянии, отправил домой лечиться в срочном порядке и не заражать окружающих. Прихватив собой не сделанный план из той самой папки, я ушла с работы, а точнее чуть ли не выползла от бессилья на четвереньках, обещав всё доделать и прислать в электронном виде.

Как попала домой — не помню. Последний кадр перед глазами, как я падаю головой в подушку, проваливаясь в сон.

* * *

Кто-то явно хотел моей смерти. Или я уже умерла и попала в ад, где на мою голову свалились муки и наказания мира. Именно так сейчас ощущалась самая сильная в моей жизни головная боль: в висках и в затылке монотонно пульсировало, словно что-то сдавливало кости черепа и одновременно стучал по ним кувалдой. Удары не прекращались, а становились яростней и громче.

Кажется, это уже не в моей голове. Оторвав со стоном лицо от покрывала, пыталась понять, что происходит. За окном уже было светло. Сколько же я проспала? Я до сих пор была в блузке и брюках в которых ходила на работу, а во входную дверь продолжали сокрушать удары вперемешку с трелью звонка.

Обернувшись в покрывало, что насквозь пропиталось потом, как и моя одежда, и теперь противно прилипла к телу, я поплелась к двери. Несмотря на то, что каждый шаг давался мне не просто, каждый сустав ломило от температуры, я готова была задушить этого человека, что потревожил сон больного человека, голыми руками.

Схватив дверную ручку и дернув на себя, я замерла в немом шоке. На пороге стоял встревоженный Александр Крафт, с занесенным кулаком для очередного удара по двери. Картинка снова начала уплывать, а ноги отказались меня держать.

Любовь — это тяжёлая болезнь

Любовь — это тяжёлая болезнь, укладывающая в постель сразу двоих.

Александр

Еë широко распахнутые глаза цвета жжёного сахара, что смотрят так влюблено на мир, как может смотреть только ребёнок — с первым трепетом к чему-то новому и любопытством, запали мне в душу. А натуральный румянец, что так часто проявляется на милом лице, позволяя читать большинство еë эмоций, как открытую книгу — оставил отпечаток где-то в сердце, заставляя улыбаться каждый раз, когда я вспоминал об этом.

Алексия.

Прекрасное имя потрясающей девушки, которая ворвалась в мою жизнь, а точнее налетела на меня, как тайфун, сшибая с ног. Принимая первое время своё к ней влечение чисто за физиологическую потребность, хотя с этим никогда у меня проблем не было, старался не обращать внимание на то, как моё тело и разум реагировали на неë.

Но мой взгляд то и дело специально выискивал в коридорах кудрявую макушку. Как вообще спокойно можно смотреть на эту пухлые губы? Они явно были созданы для пылких, страстных или медленных и тягучих поцелуев. А сколько раз мой мозг подбрасывал мне картинки как эти самые губы плотно обхватывают мой член — сбился со счета.

Я не мог, но точнее — не хотел справляться с одним греховным видением, которому другому человеку могло показаться обычным, привычной картиной. Но не мне. Я завороженно наблюдал, впитывал в себя каждую миллисекунду. Делая это намеренно, чтобы прокручивать в голове этот момент и ждать его во снах. И ощущая себя самым озабоченным человеком в кафетерии офиса, наблюдал, как Алексия слизывает клубничное мороженое с ложки.

К сожалению, я мог лишь по крупицам собирать знания о человеке, что так внезапно смог меня заинтересовать. Это казалось бредом, наваждением. Разве можно так сильно привязаться к человеку, почти не зная его? Влюбиться в образ, глаза, в движения.

Я хотел еë. Не только тело, но и душу.

Чем больше я наблюдал за ней, даже, когда она этого не видела, чем больше было наших мимолетных разговоров, тем сильнее я убеждался, что она девушка в которой сочетались качества как ум, красота и талант. Редкий