пространстве. Десять этажей длинную в вечность, фантазия и явный недотрах с моей стороны, усугубили ситуацию.

Воздух между нами наэлектризовался. Вот-вот и мой босс прижмет меня к стене лифта, накроет своим телом, прокладывая путь от моей шеи до губ чуть прикусывая, оставляя мокрый след. Ах, как я хотела попробовать его губы на себе по всему телу. И почувствовать, как он умело расстегивает мою блузку, нервно вынимая пуговицы из петлиц, пробираясь руками под лифчик. Я знаю, он будет нежен, обхватывая рукой меня за бедра, сжимая до сладкой боли. Скидываю его галстук, дергаю в разные стороны, как всегда, идеально выглаженную рубашку, чтобы быстрее почувствовать горячую кожу. Трусики отодвигаются его длинными пальцами, пока он зарывается носом в мои волосы, а я пытаюсь сделать хоть глоток воздуха в этом порыве.

Дзынь.

И только двери лифта раскрылись, я вылетела оттуда, ошпаренная кипятком с зарумяненными щеками, и кажется по ехидной улыбочке Александра, он знал, о чем я думала.

* * *

— Сегодняшнее занятие мы начнём с небольшой лекции, — начал говорить Даниэль хорошо поставленным голосом. — Применение специй — особое направление в области кулинарии. Они способны как преобразить, так и испортить блюдо. При выборе не обязательно руководствоваться тем, что написано на упаковке.

В тишине студии, помимо голоса нашего учителя, было хорошо слышно, как многие судорожно выводили буквы в своих блокнотах, пытаясь успеть за мастером.

— Для овощных салатов принято использовать следующие виды специй и пряностей: анис, базилик, мелиса, тмин и белая горчица...

Я, чтобы не выбиваться из общей массы, лениво делала пометки в тетради, украдкой наблюдая за Даниэлем. Сегодня он казался другим — более сдержанным, серьёзным. Даже похотливая искорка в его глазах, что пожирала и раздевала каждую девушку взглядом в прошлый раз, сейчас мирно спала.

— Мясо само по себе достаточно насыщено, но улучшить вкусовые качества допустимо посредством добавления таких трав, как укроп, мята, эстрагон и майоран. Использовать их надо в минимальном количестве иначе, специи заглушат вкус самой еды....

— Пригласи его на свидание, — прошептал над ухом внезапный голос Киры, заставляя вздрогнуть и отвести взгляд от объекта своих порочных мечтаний.

— Вот ещё чего, — фыркнула я себе под нос, опуская голову обратно в тетрадь, в которой красовалась практически пустая страница спустя полчаса лекции.

— Да ты взгляд с него не сводишь!

— Он просто красивый мужчина. За просмотр я отдала не малые деньги, так что цыц! — зашипела я на подругу, пытаясь перевести это всё в шутку.

— Девушки, мы вам не мешаем? — Даниэль, скрестив руки на груди, смотрел прямо на наш стол.

Я почувствовала себя снова в средней школе, когда учитель останавливает свой урок, чтобы сделать замечание нам с соседом по парте, и тысячи взглядов со всех сторон прожигают. Отвратительно. Только я не в школе. И он не может вызвать моих родителей.

— Вообще-то да, — имея неимоверную наглость произнесла я.

Взмах ресниц, и смотрю на него открыто, ловя на себе его острый взгляд, в котором кто-то зажёг фитиль.

— Но можете продолжать...

— А я как раз закончил диктовать рецепт куриных крылышек "Баффало" с соусом "Блю Чиз", который вам сейчас и предстоит приготовить, — его улыбка становилась шире с каждым словом, упиваясь своей победой. — Я буду подходить ко всем по ходу работы, поправляя ошибки, — обратился он уже ко всем. — Приступайте.

Кира была в панике. В еë блокноте лишь начало рецепта. Она сжимала несчастные листы жалобно поскуливая.

Если Даниэль хотел выставить меня в конце занятия полной дурой и неумехой, то у него ничего не получится. Хоть я и не знала, как готовить крылышки по его рецепту, но у меня есть свой собственный — беспроигрышный вариант.

Кира носилась по студии, выклянчивая у всех рецепт. И кто-то из ребят все-таки сжалился над ней и, когда, я заканчивала замешивать свой маринад, она вернулась с записями, сияя ярче лампы.

За полчаса активной работы Даниэль дважды обошёл все столы, кроме нашего, делая поправки. Мы словно стали для него слепой зоной, которую он осознанно отказывался замечать. Зато вызывающее декольте одной блондинки он приметил сразу. Я не имела право его ревновать. Тогда почему на душе не перестают скрести кошки?

Я тщательно перемешивала пальчиками куриные крылья с соусом, когда Кира прервала наше молчание вновь.

— Либо ты зовёшь его выпить в бар, либо переставай испепелять всех девушек, с которыми он разговаривал, взглядом.

— Кажется мы уже выяснили, что...

— Алекса! — Кира закатила глаза, взмахивая в воздухе крылом. — Секс на одну ночь. Ты же уже на стенку лезешь.

— Мне не нужен одноразовый перепихон, — возмутилась я. — Я хочу нормальных отношений.

— У тебя уже были эти самые отношения, — процедила Кира сквозь зубы, напоминая о моём горьком опыте. — И что, ты была в них счастлива?

— Уж лучше так, чем я начну встречаться с этим жигало. Я тебе ещё раз говорю, он просто красивый мужчина и то, что я на него так реагирую совершенно нормальная реакция! — я встряхнула руками, забывая, что они были все в соусе.

— Во-первых, спасибо за комплимент, — раздался спокойный голос у меня за спиной.

Я оцепенела, судорожно вспоминая в голове, что только что сказала и прикидывая как многое из этого Даниэль мог услышать. Я развернулась к нему в пол оборота, держа испачканные руки перед собой, чтобы высказать ему всё, что я о нём думаю. И уже раскрыла рот, как его слова меня перебили.

— Во-вторых, с 1850 года во Франции Жигало — это мужчина, предоставляющий услуги мужской проституции.

Кира совершенно не стесняясь засмеялась в голос, хоть и отодвинулась от нас подальше, делая вид, что занимается своей готовкой.

Шаг ко мне, и мне пришлось слегка запрокинуть голову, чтобы видеть его глаза, которые с любопытством и лишь небольшой долей насмешки, наблюдали за мной.

— Думаю и так понятно, что женщины не платят за секс со мной, — он понизил свой тембр голоса до лёгкой хрипотцы. — Собственно, как и мне не приходится платить за секс с ними.

— О, я так и поняла, что твое тело не храм, а скорее метро.

Он свёл брови, не понимая моего сравнения. На мой взгляд, очень удачного.

— Все ходят, выходят — снуют туда-сюда. Слишком большой поток людей. Совсем без разбора.

Секунду его