Похоже, все-таки интуиция подвела Кевина Бенджамена, мелькнула у Брайана мысль. Он ненароком подставил меня, и вот теперь я выгляжу в глазах собственной секретарши полным идиотом…

А Глэдис с силой захлопнула за ним дверь, после чего нервно прошлась по квартире, судорожно обнимая себя руками за плечи. Затем в изнеможении рухнула на диван в гостиной.

То, что произошло минуту назад, можно было смело назвать катастрофой. Она выгнала из дому человека, которого давно и преданно любила!

История была стара как мир: молодая секретарша влюбилась в своего начальника. Да, Брайан был старше ее на целых десять лет и при первом взгляде отнюдь не поражал голливудской внешностью. Однако, работая с ним изо дня в день в течение трех лет, Глэдис прекрасно изучила его.

Ее шеф был добр и обаятелен, обладал неплохим чувством юмора, и при этом в его характере оставалось много мальчишеского. Так Брайан очень любил всевозможные спортивные игры, был азартен и нетерпелив, а порой и по-детски обидчив. Тем людям, которые были ему симпатичны, он обожал делать приятные сюрпризы.

Именно благодаря одному из таких сюрпризов Глэдис могла точно назвать дату, когда влюбилась в него.

Это был канун прошлого Рождества, когда Брайан привез елку, водрузил перед окнами ее квартиры и громко посигналил. Глэдис и сейчас не могла забыть радости, охватившей ее при виде Брайана, приплясывающего на морозе. Одной рукой он придерживал елку за макушку, а другой махал Глэдис. При этом он выглядел таким оживленным, веселым и жизнерадостным, что от него невозможно было оторвать глаз…

Потом она пригласила его в дом. Они пили кофе и болтали о всяких милых пустяках.

Как ни горько было вспоминать, но, когда закончились рождественские праздники и они опять встретились в офисе, Брайан повел себя так, словно тот вечер ничего для него не значил. Он по-прежнему вел себя с Глэдис как с верным и надежным другом, и это было обиднее всего. Почему, ну почему он упорно не желал видеть в ней женщину, давая ей такие поручения, от которых ее коробило, – вроде покупки подарков своим любовницам!..

Кстати, поскольку она проиграла ему в настольный хоккей, то ей опять придется пройтись по магазинам, чтобы купить рождественские подарки всем его нынешним подружкам. В том числе и ненавистной Кристине!

Почему-то именно эта мысль показалась ей настолько невыносимой, что Глэдис уткнулась носом в мягкую спинку дивана и горько разрыдалась.

Однако в тот вечер ей было не суждено даже выплакаться, поскольку в дверь снова позвонили.

Брайан! Наверное, пришел извиняться или что-то забыл, решила она. Может, лучше не открывать дверь? Но что, если он проявит настойчивость? Боже, да ведь по ее красным глазам он сразу поймет, что она плакала, и отнесет это на свой счет. Что же делать?

Глэдис на цыпочках подкралась к двери и, заглянув в «глазок», облегченно вздохнула – на крыльце стояла соседка Агнесса с большой сумкой в руках.

Агнесса относилась к числу тех решительных и многоопытных дам, которые не только своего не упустят, но еще всегда готовы покуситься на чужое. Она успела побывать замужем, но подала на развод после одной истории, очень похожей на анекдот.

Все началось с того, что прямо под окнами того дома, где она тогда жила, было совершено убийство. Один полицейский ходил по квартирам, ища свидетелей происшествия, и позвонил к Агнессе.

Скучающая дома женщина встретила его одетой в пеньюар, сквозь который просвечивало весьма откровенное нижнее белье. Сраженный наповал полицейский тут же забыл о цели своего визита.

Как она впоследствии рассказывала Глэдис, полицейский был еще совсем молоденький и, судя по всему, лишь недавно оказался в таком крупном городе, как Торонто.

– Знаешь, нет забавнее зрелища, чем смущенный полицейский, – со смехом добавила тогда соседка.

Процесс обольщения начался с того, что Агнесса, не потрудившись запахнуть пеньюар, приблизилась к полицейскому чуть ли не вплотную и томно поинтересовалась: есть ли у него возлюбленная?

– Нет, мадам, – простодушно признался он, не зная, куда девать глаза.

– Правда? – притворно удивилась Агнесса, кладя руки ему на грудь и начиная медленно расстегивать форменную рубашку. – А почему? Вы так молоды и хороши собой… – Говоря это, она скользнула под рубашку и теперь обеими ладонями поглаживала обнаженную грудь служителя правопорядка.

– Н-не знаю, – запинаясь, пробормотал несчастный юноша.

– А кто будет знать? – И с этими словами Агнесса взялась за ремень его брюк.

– Что вы делаете, мадам?

– Зови меня по имени – просто Агнесса. Хорошо?

– Хорошо… Агнесса… Ах!

Последнее восклицание представителя закона было вызвано тем, что она уже раздела его до такой степени, что смогла в полной мере насладиться видом его мужских достоинств.

– Ого, – проворковала Агнесса, попутно освобождаясь от пеньюара и оставаясь в одном белье, – да тебе надо не в полиции работать, а в эротических фильмах сниматься, чтобы не скрывать такое сокровище…

Еще через пару минут полицейский остался в лишь галстуке и в носках, после чего и сам стал проявлять инициативу, жадно целуя Агнессу. Та же, медленно пятясь, подводила его все ближе к супружескому ложу.

Но, как назло, именно в этот волнующий момент послышался звук открываемой двери – это явился с работы тогдашний муж Агнессы.

Все дальнейшее походило на водевиль. Потерявший от страха голову полицейский безропотно позволил запихнуть себя в шкаф, где хранились женские наряды. Туда же полетела и его одежда. Проворно накинув пеньюар, Агнесса поспешила навстречу супругу.

– Соседи сказали, что к тебе заходил полицейский, – с ходу заявил он.

– Что за чушь! – деланно возмутилась «примерная» жена. – Весь день я провела совершенно одна и, признаться, неважно себя чувствую…

– А эти штаны от твоего маскарадного костюма? – невозмутимо поинтересовался муж, поднимая с пола форменные полицейские брюки.

Агнесса настолько растерялась, что вырвала их из его рук и зачем-то бросила на кровать.

– Не волнуйся, дорогая, – заявил супруг, – я пришел сюда именно в поисках полиции.

– А не проще ли было бы зайти в ближайший полицейский участок?

– Не задавай лишних вопросов, а лучше покажи, где ты его прячешь.

С этими словами муж направился прямо к шкафу и, прежде чем Агнесса успела ему помешать, распахнул дверцу.

– Добрый день, офицер, – произнес он, обращаясь к обнаженным мужским ягодицам, которые выглядывали из-под вороха женской одежды. – Я хочу сделать официальное заявление по поводу убийства, которое вы расследуете.

Изо всех участников этой сцены один только муж сохранял хладнокровие, пока багровый от стыда полицейский, прикрываясь вешалкой с платьем, вылезал из шкафа и одевался. Агнесса же кусала губы, не зная, то ли ей разозлиться, то ли засмеяться.