У девушки возникло четкое ощущение, что Ром готовился к ее появлению: стригся, сбривал отросшую щетину, даже одежду надел свежую настолько, что от нее все еще пахло каким-то хвойным ополаскивателем для белья. Все это было приятно: медработники слишком часто видят обратную картину – несвежую одежду, засаленные волосы, потные подмышки…

И все же Крис готова была поручиться, что где-то она этого Рома видела. Слишком уж знакомыми казались рыжеватые густые брови с загнутыми вниз наружными краями и тонкий породистый нос с едва заметной горбинкой.

– Простите… мы с вами нигде раньше не встречались? – решила избавиться от ненужных сомнений Крис.

– Не исключено, – шевельнулся, развел руками с забинтованными ладонями мужчина и чуть заметно поморщился от боли. Голос у него оказался завораживающий: низкий, бархатный, и ничем не напоминал сдавленный сипловатый голос желтоглазого маньяка. – Москва большая...

Бинты на его руках, да и на ступнях ног, в отличие от одежды, свежими не выглядели, да и держались не слишком надежно. И Кристина, отбросив в сторону подозрения – Ром чем-то неуловимо напоминал ей незнакомца-преследователя из метро – решила перейти к своим прямым обязанностям.

– Что с вами случилось? Давайте снимем бинты, я осмотрю раны. Перевязочные материалы и перекись есть?

– Ох, сколько вопросов сразу! – засмеялся у нее за спиной весельчак Берт. – Давайте так: вы, Кристина Егоровна, осмотрите боевые раны моего друга, и скажете, что вам необходимо для перевязки, потом я кабанчиком метнусь в аптеку и все принесу!

– То есть, врач вашего друга не осматривал и назначений не оставлял? – по-прежнему задумчиво поглядывая на отчего-то молчаливого Рома, уточнила Крис. – Вообще-то, мы, сиделки, диагнозы не ставим и лечение не назначаем.

– Я готов полностью довериться вашему профессионализму, Кристина Егоровна, – снова заговорил сам пациент. – Уверен, вы отлично справитесь. Никаких врачей мы звать не станем. Это лишнее.

– Что ж… я осмотрю ваши руки и ноги, а потом скажу, согласна ли я взять на себя такую ответственность. Ножницы есть? И клеенка либо чистый пакет-маечка?

Берт быстро принес то и другое.

Вначале Крис сняла повязки с рук. Осмотрела желтоватую от раствора фурацилина кожу с размякшими лоскутами на месте вскрывшихся волдырей.

– Ожог? – полувопросительно-полуутвердительно произнесла между делом. – Второй степени с переходом в третью. Вам, наверное, очень больно?

Крис попыталась поймать взгляд Рома, но тот, зажмурив глаза, отрицательно мотнул головой:

– Терпимо.

– Ладно. Тогда посмотрим, что с ногами.

С ногами было все то же самое: отечная покрасневшая поверхность, покрытая клочьями разбухших от влаги ошметков кожи.

– Такое чувство, что вы стояли в кипятке на четвереньках, – качнула головой Крис. – Или разлили горячую воду, сначала ошпарив ею руки, а потом и ноги. Но тогда должны быть ожоги и на других участках тела… У вас есть еще ожоги?

– Нет. Это все. Справитесь с проблемой? – Ром, наконец-то, открыл глаза, встретился со своей сиделкой взглядом.

Кристина вздрогнула: глаза мужчины оказались желтыми, как у…

«Просто похож! – остановила себя Крис. – Мне теперь тот чудик в каждом встречном мерещиться будет!»

– Мне понадобятся стерильные бинты, несколько флаконов перекиси, салициловый спирт, Пантенол в виде спрея и Диавитол-гель... – принялась перечислять она, обернувшись к Бертрану.

– Стойте, погодите, я запишу! – всполошился тот слегка наигранно. – Слова-то какие страшные!

Впрочем, за ручкой и бумагой действительно сбегал и список составил со всем тщанием, а потом еще и перепроверил.

– Так. Я быстро, – натягивая поверх свитера из тонкой шерсти кожаную куртку на тонкой подкладке, сообщил девушке и, переобувшись, вылетел за дверь.

Кристина проводила его взглядом и обернулась к Рому.

Ром уже не полулежал, а сидел на диване, пристально глядя на девушку мерцающими желтыми глазами.

– Нам с вами надо поговорить, Кристина Егоровна, – заявил он.

Когда-то Кристине попался на глаза и запомнился афоризм: большинство семейных ссор начинаются с фразы «нам надо поговорить». Возможно, это всего лишь шутка, но и истины в ней явно больше, чем половина. Как бы то ни было, а, услышав слова Рома, девушка насторожилась.

– О чем поговорить? – поинтересовалась осторожно, складывая руки на груди и отходя к окну – подальше от мужчины.

Вставать с дивана и хватать ее обожженными руками он вряд ли станет, а дополнительное расстояние дарило чувство защищенности и уверенности в собственной безопасности.

– О том, что произошло позавчера в метро. – Мужчина внимательно наблюдал за Кристиной и время от времени шумно втягивал носом воздух, словно принюхиваясь.

– Значит, это все-таки вы! – Кристина почувствовала, как холодеет у нее внутри.

Как так вышло, что этот человек снова нашел ее? Или это просто совпадение, что она стоит сейчас перед ним?

– Да, я. И, поверьте, я безумно рад, что мы снова встретились. Догадываюсь, что в тот вечер чем-то напугал и оттолкнул вас…

– Напугали. – Признала Крис. – И сейчас пугаете. Как вы нашли меня – тогда, в Афимолле… и сегодня?

– Это была чистая удача. Или судьба. – Желтые глаза – умные, проницательные – казалось, заглянули в душу девушки. – Вы верите в судьбу, Кристина Егоровна?

Крис пожала плечами:

– Не знаю. Не уверена. – Ей по-прежнему было некомфортно и даже немного жутковато. – Допустим, возле Афимолла мы встретились случайно, но куда вы потом вдруг так внезапно исчезли?

– Спустился в метро. Понял, что вы слишком боитесь меня, и решил отступить. Знаете, я ведь приезжий. Можно сказать, в командировке, и совершенно не представляю себе, как тут, в Москве, принято знакомиться с понравившейся девушкой. А вы мне понравились. Очень.

– Не скажу за всех, но я на улице не знакомлюсь. – Крис продолжала смотреть на мужчину настороженно.

Что-то по-прежнему не сходилось и беспокоило ее, но она не могла вспомнить, что именно. Слишком много событий произошло за последние дни, и девчонка чувствовала, что в голове у нее настоящая каша из мыслей, опасений и надежд. Она пока не в состоянии все это разложить по полочкам и сделать выводы.

– Тогда как быть мужчине, который не знает о вас совсем ничего, потому что видит вас в первый и, возможно, в последний раз в жизни? – пациент, словно нарочно, отвлек ее от попыток вспомнить нечто важное. – Вы ведь не оставляете ни шанса человеку, который, возможно, мог бы оказаться тем самым...

Кристина слушала внимательно. Но на этих словах невольно скривила губы в усмешке:

– Вы намекаете, Ром, что вы и есть тот самый?