Вдруг ему почудилось, что вокруг как-то уж очень резко похолодало. Конечно, начинался дождь, но ведь не зима же на улице! Да и ветра совсем не чувствовалось. Зябко поежившись, Антон поспешил с кладбища. Еще не хватает по-настоящему простудиться! И так уже кашель замучал! Он уже представлял, как сейчас с удовольствием напьется дома у Алешки горячего кофе (чай он не очень любил). Ну и заодно расскажет другу о том, что увидел и услышал.

Антон уже подходил к выходу, как вдруг ноги у него словно сами заплелись, и ему показалось, что он ощутил явственный толчок в спину. Этот толчок оказался таким сильным, что удержаться на ногах мальчик не смог. Он увидел, что падает прямо на какую-то ограду, из которой торчали острые штыри. Мальчика спасла лишь его хорошая реакция. Антон сумел сгруппироваться, выставить вперед руку и ухватиться за ограду. Его лицо остановилось всего в какой-то паре сантиметров от металлических прутьев. Причем один из них находился точно напротив левого глаза. Что случилось бы, не успей Антон выбросить вперед руку, лучше было и не думать.

Антон быстро вскочил, сжал кулаки и оглянулся, чтобы посмотреть, кто же его толкнул, и как следует врезать обидчику. Но вокруг не было ни души. Мальчик стоял и растерянно оглядывался по сторонам, не понимая, что произошло. Он посмотрел под ноги, но дорога была достаточно гладкой, и из земли не торчало ничего такого, обо что можно было бы споткнуться. Рука была довольно здорово ушиблена и поцарапана, но сейчас Антон не чувствовал боли. Он заметил только, что после падения озноб моментально прошел, как будто температура воздуха резко поднялась. Антон очень осторожно ушел с кладбища, внимательно глядя себе под ноги и пытаясь понять, что же с ним произошло.

Когда Антон поведал Алешке об обстоятельствах смерти дяди Семена, мальчик погрузился в глубокое раздумье.

– Может, все-таки случайно так получилось? – спросил он с надеждой в голосе, слегка поразмыслив.

– Да уж, случайность! – запальчиво ответил Антон и рассказал о том, что случилось с ним самим. Сначала он об этом умолчал; как-то стыдно было рассказывать о собственных страхах.

Едва он закончил рассказ, как и Алешка рассказал о том, что ощущал на лестнице. Ребята переглянулись. Уж слишком много было общего. Оба еле-еле спаслись. Страшно представить, что же будет дальше. И если Алешка уже свое получил, то за Антона было тревожно вдвойне. Ведь он-то пока жив-здоров! А против того, с чем они столкнулись, не может никакой бокс помочь, будь ты хоть самим Кличко!

– Надо бы остальных порасспросить, – промолвил наконец Алеша. – Может, они тоже что-то такое испытывали, только сказать стесняются.

– Вот так вот все и молчим! – согласился Антон. – Ладно, пойду я, пожалуй, народ обходить!

– Ты что, спятил?! – воскликнул Алешка. – Обходить он собрался! Тебе сейчас надо дома сидеть и не высовываться! А то того и гляди опять кирпич на башку свалится! Теперь и предупредить-то некому!

– А что ты предлагаешь? – возмутился Антон. – Сидеть дома и ждать? Так это и дома может люстра на башку свалиться! Или телевизор взорвется!

– Я предлагаю всех обзвонить, вот что! – ответил Алеша.

– Так тебе и скажут по телефону! – возразил Антон. – Ты сам бы сказал? Тут надо лично беседовать. А то решат, что разыгрываешь, а потом над ними ржать будешь!

– Надо с себя начинать. Тогда ничего такого не подумают! – сказал Алешка.

– А если у других ничего странного нет? – засомневался Антон.

– Ну, посмеются немного. Решат, что головой ударился. Ничего, переживу, – ответил Алешка, представив себе однако, что попасть в такую ситуацию было бы совсем неприятно. Так и прослывешь чокнутым или фантазером!

– И все-таки надо обходить! – решил Антон. – Тех, кто дома, еще обзвонить можно, а вот кто в больницу попал, с теми по телефону толком не поговоришь. Давай сейчас всех больных поделим. Одних ты обзванивать будешь, а к другим я пойду.

Алешка, несмотря на тревогу за друга, нехотя согласился с этим предложением. Ведь Антон пообещал быть осторожным. Да и опасность, если она действительно существовала и не была плодом их фантазий, и дома была ненамного меньше. К тому же представить себе Антона, терпеливо названивающего по телефону человеку, до которого минут пять ходу, вместо того чтобы к нему бежать, он не мог. Да он и сам бы, наверное, предпочел говорить с глазу на глаз, если бы не нога.

Опасения Алешки и Антона подтверждались. Ребята неохотно делились с ними подробностями своих заболеваний и несчастных случаев. Но кто-то все-таки начинал говорить откровенно, когда понимал, что его не разыгрывают, а кто-то так уходил от ответов, что приходилось предполагать, что тут дело нечисто и человеку есть что скрывать.

Звонок Ане Алешка откладывал очень долго, оставив его напоследок. Он все никак не решался набрать этот номер. Наконец он набрал знакомые цифры. При этом он держал руку на рычаге телефонного аппарата, готовый в любой момент нажать на него и отсоединиться, если к телефону подойдет кто-то другой. Конечно, он понимал, что такое поведение просто глупо, но ничего с собой поделать не мог.

– Алло! – прозвучал в трубке тихий голос, после нескольких сигналов, когда Алешка готов уже был повесить трубку. Сначала он даже не узнал Анин голос. Обычно звонкий и задорный, сейчас он звучал как-то глуховато и тихо, и только в интонациях и тембре послышалось что-то знакомое.

– Алло, здравствуй, это я, – с волнением произнес в трубку мальчик.

– Кто это «я»? – последовал резонный вопрос.

– Ну, я. То есть Алешка Романов, – произнес наконец он. От волнения он даже забыл представиться, а его взволнованный голос узнать по телефону было нелегко.

– А, это ты, привет! – обрадованно сказала Аня. Как видно, сидеть дома во время каникул ей было тоже не слишком-то весело. – Ну, как твоя нога?

– Нога ничего, заживает! Скоро бегать буду! – Алешка изо всех сил старался казаться оптимистичным, хотя в душе он совсем не был уверен в своем скором выздоровлении. – Ты лучше скажи, что с тобой случилось.

– Сама не знаю, – вздохнула Аня. – Вроде ничего не болит, и температура нормальная. Как будто симулирую, – невесело рассмеялась она. – Только сил – никаких. Едва до телефона дошла.

– Ой, извини, что заставил тебя встать! – смутился Алеша.

– Вот еще глупости! – возмутилась Аня. – Что же это я, совсем инвалид, что ли?! Я очень рада, что хоть кто-то позвонил. А то лежи тут целыми днями одна и пялься на этот дурацкий портрет!

– Портрет?! – воскликнул Алеша, едва не поперхнувшись.

– Ну да, портрет. Помнишь того фотографа? – спросила Аня.

– Еще бы не помнить! – пробормотал Алеша, пытаясь собраться с мыслями. Он никак не ожидал такого совпадения с его собственными ощущениями.

– Ну да! – продолжила Аня. – Мама его, конечно, на самое видное место повесила. Мне он тоже сначала понравился. А сейчас так бесит, просто не представляешь. Я даже снять его хотела, да чуть со стула не грохнулась. Оставила пока все как есть.