– Привет, Роман, – деловито поздоровалась она. – Я готова.

– Привет. Сейчас идем. Роза Марковна, во что Гоша был одет? Только очень точно, прошу вас…

– Фланелевая клетчатая рубашка… джинсы, кроссовки белые… – растерянно потерла виски Роза Марковна. – Все, кажется, а…

– Да нет, все в порядке. Я эту его одежду хорошо помню. Просто хотел уточнить на всякий случай. Да вы не волнуйтесь, найдем мы его. Пошли, Шура.

Они спустились с четвертого этажа на улицу и остановились.

– Так, – сказал младший сержант, – докладывай, где искала.

Шурка быстро и четко, как учил ее сам Роман, доложила.

– Значит, по второму разу мы в эти места пока не пойдем, – задумчиво протянул младший сержант и прищурился на солнце, которое уже заметно склонилось к западу.

Помолчали.

– А ну-ка, показывай, какой дорогой вы обычно друг к дружке бегаете, – вдруг чуть усмехнулся Роман. – Да только не несись как угорелая. Спокойно иди, спокойно.

Когда они прошли арку проходного двора, миновали мусорные баки и оказались рядом с детской площадкой, где гомонила малышня, Роман неожиданно остановился, и Шурке даже показалось, что младший сержант понюхал воздух.

– Что? – почему-то шепотом спросила она.

– Чую, – внятно ответил Береза и быстрым шагом направился к площадке.

Ребятня, узрев настоящего солдата-десантника, примолкла.

– А ну-ка, бойцы-удальцы и вы, девочки хорошие! – весело и звонко начал Роман, широко улыбаясь белозубой улыбкой. – Расскажите мне, вашему защитнику, кто из вас сегодня рано утром здесь гулял? Мне нужно посоветоваться по важному делу.

После всеобщего короткого гомона и неразберихи выяснилось, что во дворе сегодня утром гуляла только девочка Катя, каковая в этом смело и призналась.

– Катенька, – ласково спросил ребенка Роман, присаживаясь на корточки, – а ты здесь такого большого мальчика в клетчатой рубашке и джинсах не видела?

– Видела, – Катя, судя по всему, твердо решила во всем содействовать родной армии. – Он мою кошку полез спасать.

– Куда полез-то?

– Туда. На чердак, – девочка показала ручонкой на заколоченный дом. – Он по дереву полез и залез. Я его ждала-ждала… но тут меня мама позвала, и я ушла. Кошка уже у двери сидела. Он ее, наверное, поэтому не нашел.

– А ты его потом видела?

– Мальчика?

– Ну да.

– Не-а. Я целый день дома сидела. А сейчас мама меня опять гулять отпустила.

– Ну, Катерина, спасибо тебе за очень ценные сведения. Ты нам хорошо помогла, – совершенно серьезно сказал Роман и пожал ребенку руку.

Весь этот диалог Шура Уварова слушала в полном обалдении и восхищении.

«Вот это да, – думала она, – как в кино. Ну и Роман… Вот что значит настоящий разведчик».

И тут же, не сходя с места, решила про себя, что когда вырастет, то обязательно станет настоящим разведчиком-десантником, как ее друг, младший сержант Роман Береза, совершенно позабыв, разумеется, что еще месяц назад твердо хотела стать звездным астрономом.

Роман внимательно и быстро оглядел заколоченный дом и древнюю липу.

– Все ясно, – сказал он, обращаясь к Шурке. – Он залез на дерево, а потом вон по той ветке – видишь? – попал на крышу. Оттуда, ясное дело, на чердак. Ты по деревьям-то лазить умеешь?

– Обижаешь, Роман.

– Тогда делай, как я.

Через несколько минут девочка и солдат уже влезали в чердачное окно.

– Вот они, Гошкины следы! – возбужденно закричала Шурка, заметив на пыльном дощатом полу отпечатки кроссовок.

– Да вижу я, вижу… спокойно, – Роман предостерегающе поднял руку, прислушиваясь и приглядываясь. – Вроде никого здесь нет. Но мы проверим. Значит, так. Ты идешь за мной след в след, и никакой самодеятельности, поняла?

– Так точно, товарищ младший сержант! – неожиданно для себя по-военному отрапортовала Шурка. Ей почему-то одновременно стало очень интересно и очень страшно.

Возле картины, у которой (естественно!) Гошкины следы обрывались, Роман Береза присел на корточки и долго разглядывал саму картину и следы. За его спиной громко дышала Шурка.

– Ты чего так пыхтишь? – неторопливо осведомился младший сержант. – Устала, что ли?

– Н-нет, но Картина… она живая! Смотри, облака движутся по небу, и листва… это… шевелится. А вон, гляди, птица пролетела! Ты видишь?! Этого же не может быть!

– Да вижу я, вижу, Шурка, успокойся. Этого не может быть, но это есть. Я сам обалдел вначале. Только виду не показывал, поняла? Разведчику должно пребывать спокойному и сосредоточенному в любых обстоятельствах… Я, знаешь ли, привык доверять своим глазам. И своему разуму тоже. А мои глаза и мой разум говорят мне о том, что Гошка дошел до этой картины и просто-напросто исчез.

– Почему? – шепотом спросила Шурка.

– Так ведь обратных следов нет.

– Да я и сама заметила, что обратных следов нет. Почему ты думаешь, что он исчез?

– Что?!. – Роман обернулся и расширенными глазами посмотрел на побледневшую от волнения Шурку. – Ты думаешь… А ну-ка, дай мне какой-нибудь камень, там, или палку… что-нибудь…

Шурка сунула руку в карман джинсов, покопалась и вложила в ладонь Романа стреляную автоматную гильзу.

– О! – усмехнулся Береза. – Знакомый предмет. Ну что ж, попробуем…

Он подкинул гильзу на ладони, как бы примериваясь, и осторожно, навесом, бросил ее в картину.

Сами понимаете, что произошло.

Гильза влетела внутрь, упала в траву, и было хорошо видно, как она теперь в этой траве там лежит – маленькая желтая искорка.

– Та-ак, – с растяжечкой произнес каким-то вдруг севшим голосом Роман. – Теперь, насколько я понимаю, наша очередь.

Солдат обернулся, подмигнул Шуре серым глазом, громко прошептал: «Делай, как я!» – и, пригнувшись, прыгнул в картину.

Приоткрыв рот, Шурка с изумлением увидела, как Роман Береза, вдруг став совсем маленьким, по-кошачьи мягко приземлился в траве и приглашающе махнул крошечной рукой.

Шурка крепко зажмурилась и, стараясь не раздумывать, чтобы окончательно не испугаться, шагнула вперед.

– Тихо, тихо, – поддержал ее под локоть Роман. – Кто же шагает в неизвестность с закрытыми глазами? Опасности, моя дорогая, следует смотреть в лицо хотя бы затем, чтобы знать, как ее избегнуть или победить.

– А мы разве в опасности? – восхищенно оглядываясь, беспечно осведомилась Шура.

– Хм-м… чужое место всегда в какой-то мере таит опасность хотя бы потому, что ты с ним не знаком. Хотел бы я знать, однако…