– Прораб, кто ж еще. Он у нас мужиками заведует, – пояснил сторож. – Как только следователь дал добро прекратить охранять место происшествия, так он мужиков и напряг.

– Давно это было?

– Да уж недели три прошло. Он, следователь-то, не особо пыжился. Припечатал диагноз и забыл про инженера нашего, – неодобрительно произнес Макаров.

– А вы, значит, считаете, что рано следователь успокоился? – спросила я.

– Этого я не говорил, – замотал головой Макаров. – Я вам не опер, запутанные истории – не по моей части. Только странно все это.

– Что именно вам кажется странным? – попыталась я разговорить Макарова.

– Да как же, что странного? – искренне удивился Макаров. – Взять хотя бы сам визит инженера нашего. Он ведь за все время работы стройки ни разу раньше двенадцати дня здесь не появлялся. А если приезжал, то всегда с эскортом. Либо зам его сопровождает, либо заказчик, или еще кого прихватит. Это вам не Серега, чтобы с первыми петухами на работу являться.

– Серега – это прежний инженер? – я вопросительно смотрела на Макарова.

– Он самый. Вот тот работал так работал, – восхищенно произнес Макаров. – Его и просить не надо было. Каждый день в шесть утра он уже на объекте. Даже в выходные частенько заезжал. А все потому, что любил свое дело.

– Чего ж тогда стройку в самый разгар бросил? – не удержалась я от вопроса.

– Обстоятельства сложились, – уклончиво ответил Макаров.

– А Фирузов, значит, работу не любил? – сделала я вывод.

– Кто его знает, – пожал плечами сторож. – Вроде и Денис парень старательный был, а только чувствовали все, что до Сереги ему далеко. Может, от этого у него с мужиками отношения-то не ладились.

Макаров испуганно посмотрел на меня, поняв, что проговорился. Я же не преминула воспользоваться сложившейся ситуацией. Не сводя глаз с лица сторожа, я спросила:

– Значит, отношения между Фирузовым и мужиками из строительной бригады были натянутыми, так?

– Да не слушайте вы меня, – принялся отнекиваться Макаров. – Я вовсе не это имел в виду. Какие у простых работяг с главным инженером могут быть отношения? Ну, сами посудите: где он, а где мужики.

– Это-то мне как раз очень хорошо понятно. Мужики по своим домам с женами сидят, пивко попивают. А Фирузов в могиле. Не думаю, что кто-то из строительной бригады может ему сейчас позавидовать. Так что же не так было в отношениях Фирузова и строителей? – повторила я вопрос.

– Не пытайте вы меня, я мелкая сошка. Вот о том, как Денис в тот день приезжал, или о том, как нашел его, я вам без утайки расскажу. А про остальное не спрашивайте. Не стану я людей под подозрение подводить. Тем более что никаких фактов, что кто-то из них причастен к смерти инженера, у меня нет!

– Хорошо, расскажите о визите Фирузова, – согласилась я.

Макаров посмотрел на меня с подозрением. Уж больно легко я согласилась. Эта мысль без труда читалась на его лице. Пожелав оставить щекотливую тему, сторож сделал вид, что не заподозрил подвоха, и принялся рассказывать про злополучный визит Фирузова.

Говорил он складно, не особо много, только по существу. Собственно, ничего нового он к рассказу Могильникова не добавил. Приехал, кивнул, оставил машину у центрального входа. А через час был найден на крыльце.

– Скажите, в этот день или накануне посторонние на объекте появлялись? Может быть, кто-то подозрительный у площадки крутился? – принялась я за расспросы.

– Не было никого, точно говорю. Меня уж и следователь пытал, и прораб, и Анатолий Борисович. Если бы что-то было, я бы обязательно вспомнил. Под таким-то давлением! – усмехнулся Макаров.

– Пожалуй, – согласилась я. – Ну, а с настроением у главного инженера в тот день как дела обстояли? Может, озабочен был, испуган или взволнован?

– Да мы ж с ним даже не разговаривали. Как тут разглядишь. Вроде спокоен был. По крайней мере, ничего особенно в глаза не бросилось. Проехал и проехал. На крыльцо взбежал и в здании скрылся.

– И предположений никаких о том, что ему здесь могло понадобиться, у вас нет?

– Никаких. Думаю, хотел проверить, на какой стадии строительство находится. Он в праздничные дни почти неделю тут не появлялся. А ему ведь перед Борисычем отчитываться приходится. Я тогда еще подумал, что директор наш нагоняй ему устроил, вот он и начал шевелиться.

Я подняла голову вверх, разглядывая оконный проем, из которого упал злополучный блок. Сейчас окно было закрыто фанерным щитком.

– В здание как попасть можно? – спросила я.

– К центральному входу вернуться придется. Здесь, сами видите, проход закрыт, – указывая в обратном направлении, сообщил сторож.

Войдя в помещение, Макаров ткнул пальцем в сторону лестницы:

– Вот по этим ступеням на второй этаж подниметесь. Там налево повернете и окажетесь в том крыле, где блоки сложены. Их Пашкевич велел к глухой стене передвинуть, а в остальном там ничего не изменилось. Основные работы по отделке сейчас ведутся в южном крыле.

– Это как-то связано со смертью Фирузова? – спросила я.

– Вовсе нет. Наоборот, в северное крыло рабочих перебрасывали временно, чтобы не простаивали. Там какие-то проблемы по планировке южного крыла образовались, вот мужиков наших и гоняли туда-сюда, пока вопрос решался.

– А кто вопросы эти решал? Фирузов?

– Понятия не имею. Я ведь только слухами богат. Об этом можете у Пашкевича спросить, а лучше сразу у Борисыча. Он наверняка в курсе.

– Спасибо за помощь, Иван Иванович, дальше я сама, – решительно произнесла я, давая понять, что больше в его обществе не нуждаюсь.

Макаров настырничать не стал. Вместо этого он отправился обратно в вагончик. Я подождала, пока он скроется из виду, и приступила к осмотру первого этажа. В недостроенное здание можно было попасть с нескольких сторон. Кроме центрального и двух боковых проходов, имелись еще два входа. Скорее всего, по плану они предназначались для служебного пользования. Не сейчас, конечно, а по окончании строительства. Оба эти входа располагались в задней части здания. Я прошла до одного из них и осторожно выглянула наружу. Расстояние до забора, ограждающего стройку, здесь было не больше полутора метров. Я прошлась вдоль забора. Мне показалось, что в одном месте профильные листы, из которых состоял забор, выглядят новее, чем их соседи. «Надо поинтересоваться у Макарова, меняли ли здесь листы, и если да, то по какой причине», – отметила я про себя, возвращаясь в здание.

На первом этаже больше ничего интересного не было, и я поднялась по лестнице на второй этаж. Там уже начали ставить внутренние перегородки. От этого помещение стало похоже на сотовые ячейки. Видимо, эта часть здания впоследствии должна была превратиться в нескончаемую череду кабинетов. Я методично обошла все комнаты. Добралась до окна, закрытого щитом. Осмотрела аккуратный стеллаж, сооруженный из газобетонных блоков. Блоки как блоки. Ничем не примечательные.