Все-таки надо было выбрать другое время для поездки к бабушке. После полнолуния.

Соня откинула покрывало и встала с кровати. Все равно не уснет. Не стоит себя мучить.

Она вспомнила волков с дороги, и снова вернулся страх. Если бы не появился Денис, что бы они с ней сделали? Изнасиловали — это самое малое. Воображение нарисовало картину, как с нее сдирают одежду, швыряя от одного мужчины к другому; жестокие руки с когтями царапают нежную кожу; члены — грубые, отвратительные — жестоко врываются в лоно, разрывая его.

Соня поежилась и шумно задышала. Прочь! Прочь подобные мысли! Все обошлось!

Чтобы сгладить неприятный осадок, возникший в душе, она подошла к столику, стоящему у окна. Поставила на него бутылку с минеральной водой, которую любезно одолжил Денис. Именно любезно. С легкой ироничной улыбкой.

Как только она решила остаться в его доме на ночь, сразу же сказала, что устала и хотела бы лечь спать. Он проводил до спальни, расположенной на втором этаже, и в той же ироничной манере пожелал спокойной ночи. Какая уж тут спокойная ночь! Поскорее бы утро!

Соня открыла бутылку и прямо из горлышка сделала несколько жадных глотков. Она стояла рядом с окном, выходящим во двор, и ей показалось, что там, снаружи, мелькнула тень. Сердце пропустило удар. Соня встала на цыпочки и вплотную прижалась к стеклу. То, что увидела, заставило волчицу жалобно заскулить.

На кафеле рядом с бассейном, в одних белых боксерских плавках, качал пресс Денис. Его движения были быстрыми, уверенными. Он с легкостью опускался и поднимался, сложив руки за головой. Лунный свет падал на его тело, играя бликами на увитых мышцами руках и отбрасывая причудливые тени.

Кровь ударила в голову Сони, по коже точно пробежал электрический разряд, в области затылка возникла пульсация. Еще немного — перекинется в волчицу и выпрыгнет прямо в окно. Часто задышала и сконцентрировалась, чтобы удержать зверя внутри. Весь ужас ситуации в том, что Соня, когда обращалась, потом почти ничего не помнила. Может, еще и поэтому опасалась выпускать внутреннюю сущность наружу. А уж в данных обстоятельствах…

Волчица внутри бесновалась, и Соня не могла найти причину ее поведения. Нет, сама эта причина более чем понятна. Она, вернее, он, сейчас совершенствует свое и без того совершенное тело. Загадка в том, почему волчица реагирует на него столь остро…

В голове мелькнула сумасшедшая мысль. А вдруг он ее пара? Не потому ли волчица так отчаянно рвется к нему? Страстно желает прикоснуться… Да чего уж скрывать — отдаться? Хочет снова почувствовать, как напрягшийся член упирается в ее ягодицы.

И Соня не выдержала. В конце концов, она не девочка. Пусть ее сексуальный опыт невелик, но сейчас не те времена, когда секс на первом свидании порицается. Хотя какое тут свидание! В принципе, можно даже найти себе оправдание — луна и отсутствие морали в среде сородичей!

Больше Соня не раздумывала. Уже потом, оглядываясь назад, она пыталась понять, что же с ней происходило в тот роковой день. Пришла к выводу, что руководствовалась инстинктами. Самыми древними. Основными. Звериными.

Волчица утробно заурчала, осознав, что Соня, как была в майке, одолженной Денисом, спускается вниз. Шлепая босыми ногами, бежит по деревянной лестнице и устремляется к двери, ведущей во двор.

Денис ждал.

Когда Соня появилась на улице, он уже стоял на ногах и неотрывно смотрел на дверной проем. Знал, что она идет. Его глаза горели неистовым огнем. Грудь ритмично вздымалась и опускалась, выдавая бешеное дыхание. В свете луны Соня отчетливо видела, как рот мужчины искривился в диком оскале, словно он из последних сил удерживает зверя внутри себя.

Соня замерла в паре метров от него. Раздирали самые противоречивые чувства — страх перед большим зверем и жажда обладать им — необъяснимая, пылкая, грозящая выжечь изнутри, если не удовлетворить ее.

— У тебя есть минута, чтобы подумать. — Голос Дениса в ночной тишине прозвучал напряженно. — Я даю тебе возможность уйти. Хотя обычно этого не делаю. Останешься… Никаких сожалений, упреков. Я дам тебе то, чего хочет твоя волчица. Но по моим правилам. Правилам сильнейшего.

Соня сглотнула образовавшийся в горле ком. Денис открыто сказал, что она должна будет подчиниться ему. В обычной жизни Соня сочла бы такое заявление абсурдным и поспешила уйти. На территории же оборотней… Сильнейшая волна жара и предвкушения разлилась по телу, собравшись тугим узлом внизу живота.

— Я… не могу уснуть, — глухо ответила и сделала шаг навстречу.

Шаг, который решил все.

Денис, продолжая неотрывно смотреть в лицо Сони, двинулся к ней. Его движения были плавными, скользящими, обманчиво медленными. Она понимала, что, если сейчас, в эту самую секунду, сделает шаг назад, он настигнет и возьмет то, что так опрометчиво предложила.

— И, боюсь, не уснешь до утра, — сказал Денис, останавливаясь напротив, чем вызвал судорожный спазм внизу живота.

Крупицы благоразумия, пульсирующие в воспаленном разуме, подсказывали, что ее действия продиктованы животными инстинктами. Но сейчас они казались естественными, жизненно необходимыми. Остальное отступило на задний план.

— Твой запах нельзя спутать ни с чем. Ты боишься и хочешь меня. Я пугаю тебя?

Обнаженная фигура Дениса подавляла мощью и ощущением силы. Соня видела, как капельки пота выступили на груди мужчины, поблескивая в курчавых черных волосах. Да, она испытывала легкий страх, но для нее он был естественным. Никогда раньше Соня не отдавалась волку.

После встреч с Павлом на теле матери всегда оставались многочисленные царапины и синяки. Животная страсть, хождение по лезвию ножа, игра на выживание. Именно так воспринимала их отношения подросшая Соня.

Сейчас она стояла перед властным, не менее жестким мужчиной, готовая ему отдаться. И от одной мысли, что руки Дениса прикоснутся к коже, а губы вопьются в рот, волчица поджимала хвост в предчувствии чего-то нового, ранее не испытанного.

— Меня пугаете не вы. — Она по-прежнему обращалась к нему на «вы». — Меня пугает моя вторая сущность…

— …которая стремится к моему зверю, — рокочущим голосом продолжил ее мысль Денис и сделал едва уловимое движение. Теперь он стоял почти вплотную. Сделай Соня вдох поглубже — и ее грудь, облаченная в мужскую футболку, под которой нет бюстгальтера, скользнет по обнаженной груди мужчины.

— Да, и я…

— Выпусти ее! — яростно выдохнул Денис и, подняв руку, захватил затылок Сони в плен. — Отпусти на свободу. Позволь вести тебя, и ты поймешь, каково это — быть свободной!

— Денис, вы… — Соня задохнулась. Его хватка была жесткой, властной, но одновременно вызывала желание подчиниться. Потребность принадлежать ему.

— Перестань выкать мужчине, который собирается заняться с тобой любовью, — обдав горячим дыханием ее лицо, выдохнул Денис и прижался бедрами, давая понять, что его слова не расходятся с делом.