Да ты же, если хочешь, можешь просто заново переписать все домашнее задание без ошибок, если захочешь. Неужели ты из-за каждой ошибки так плакать будешь?

– Не знаю. – уже спокойней сказал Матвей, пожимая плечами.

– Поверь мне, если эти ошибки будут самыми страшными в твоей жизни – это просто замечательно.

Тут Матвей вообще перестал хлюпать носом и удивленно уставился на маму.

– Как это? – не понял он.

– А вот так. Ты представляешь, сколько разных ошибок может совершить человек в своей жизни?! Если сапер допускает ошибку, представляешь, что будет?

– Взрыв?

– Взрыв. – подтвердила мама. – А если летчик ошибется, представляешь, чем это может грозить?

– Самолет упадет?

– Ладно, если только сам самолет. А ведь самолеты людей перевозят. В конце концов, есть ошибки, которые можно исправить, а есть такие, которые уже исправить нельзя. Вот твои ошибки ты исправляешь. А есть люди, которые обманывают, крадут, становятся пьяницами – они все совершают ошибки, но не все их справляют, хотя многие и понимают, что делают неправильно. Так что, считай, твоя ситуация – не такая страшная. Согласен?

Матвей кивнул. А мама, подумав, продолжала:

– Ты же понимаешь, что эта ошибка, – она указала на зачеркнутую букву, – не последняя в твоей жизни? У тебя еще будет много ошибок. Неужели ты будешь над каждой так рыдать? Знаешь, какая основная задача ошибок?

– Нет

– Они нас должны научить правильно поступать. И правильно относиться к тому, что происходит. Как ты считаешь, святые люди делали ошибки?

– Нет? – неуверенно ответил Матвей.

– А вот и ошибаешься. Есть много древних историй, в которых говорится о том, как святые ошибались, но потом исправлялись. И мы их сейчас почитаем. Если ты так будешь рыдать, то силы свои будешь тратить не на исправление ошибок, а на слезы.

– Все равно ведь обидно! – посетовал Матвей.

– Обидно,– согласилась мама. – Но вот факт – ошибка уже есть. И от тебя теперь зависит, куда ты потратишь свою энергию. На слезы или на быстрое исправление. И самое главное, знаешь что?

– Что?

– Что сколько бы ты в тетради ошибок не сделал, ты хуже не становишься! И жизнь твоя оценкой этой не определится. Ты же помнишь, сколько знаменитых людей в школе были неуспешными? Изобретатели ракет, известные физики, на которых сейчас равняются все остальные, известные всему миру писатели, химики… Вспомни Пушкина – у него никак не удавалась математика. Ему даже двойку не хотели ставить, ставили ноль. Вы будете изучать химию, так вот, у Менделеева ,составителя известной таблицы химических элементов, тоже был горе-учеником. И многие благодаря своему интересу к чему – то, достигли величайшего успеха.

Матвею уже было не так обидно за свои ошибки. Эмоции прошли, и он теперь видел все немного с другой стороны. И ему стало спокойней. А мама это поняла и добавила:

– Помни, что главное – это не оценка, а твое отношение к жизни. Люди созданы для счастья. Хоть его порой приходится добиваться через усилия и работу над собой. А без труда в жизни не прожить, сам понимаешь. Ну, давай, доделывай уроки, а я пойду приготовлю на завтра запеканку.

Мама поцеловала Матвея и ушла на кухню. А Матвей сидел и думал о том, какая у него добрая и мудрая мама, о том, что надо сейчас быстро доделать все уроки и пораньше лечь спать, и о том, что жизнь – такая странная штука. Вот только что все казалось ужасно плохим, а спустя полчаса от грусти и печали не осталось и следа.

Про то, как Матвей с детством подружился.

В песочнице во дворе этим теплым летним вечером было оживленно. На улицу вышли погулять, наверное, все жители дома. Разумеется, для тех, кто был помладше, песочница была очень интересна. И разная детвора с ведрами, лопатками, машинками и солдатиками оккупировала ее достаточно плотно. И здесь среди прочего детского гама были слышны и голоса нескольких мальчиков, которые считали себя уже достаточно взрослыми:

– А вот моя дорога ведет к этой башне. Тут будет жить президент.

– Нет, президент у меня будет жить. Смотри, какая у меня большая башня.

– А где он по-настоящему живет?

– Он в Москве живет.

– А в каком доме?

– Не знаю. Наверно у меня папа знает. Я потом спрошу.

– И я спрошу у своего.

– Взрослые много знают. Им хорошо. Я бы тоже взрослым хотел быть. Это здорово. Хочешь – в магазин пошел, хочешь – спать всю ночь не ложишься. А еще можно самому себе мороженки покупать и конфеты.

– И машинки.

– Да ты что, разве взрослые в машинки играют?

– А вот и играют! У меня папа очень даже любит со мной играть. У меня есть радиоуправляемая машина. И мы с ним на ней ездим!

– А мы с моим папой на компьютере иногда в танчики вместе играем!

– Ну, хорошо, можно и машинки покупать, и компьютеры, и телефоны, и газировку…

– Как хорошо взрослым быть. Что хочешь, то и делаешь. А детство такое скучное. Сидишь в песочнице во дворе и без родителей никуда…

– Ну что хорошего во дворе?! Я уже на всех качелях качался сто раз!

– Я тоже!

– А я миллион!

– Хочу быть взрослым!

– И я!

– И я!

– И я!

И когда все дети единогласно подтвердили свое желание быть взрослым, они вдруг услышали над собой мягкий добрый голос:

– Что, неужели все хотят быть взрослыми?

Мальчики сначала примолкли от неожиданности. А потом, увидев, что над ними склонился какой – то доброго вида дядечка, от которого как будто даже пахло печеньем и молоком с конфетами, осмелели и наперебой затараторили:

– Да-да! Конечно! Взрослые – они вон какие!

– Очень-очень! – перебивал первого другой.

– Ой, как хочется! – кричал третий.

– А кто же не хочет быть взрослым?! – пищал четвертый.

Постояв немного в задумчивости, дядечка потер подбородок, печально улыбнулся и произнес:

– Очень жаль. Вы, конечно, можете в любой момент вашей жизни совершать выбор, но помните, что некоторые ваши решения обратно вернуть нельзя. Не получится перекрутить все назад. И придется жить так, как вы выбрали. Я думал, что детство – это весело, думал, что спать днем, гулять с родителями за ручку, кататься у папы на шее и ездить на каникулы к бабушке и дедушке – мечта любого ребенка. Неужели ошибался?!

Мальчики задумались.

– Ну, это все хорошо. Только взрослым быть лучше. Они вон сколько всего могут делать. А нам не разрешают. Говорят, что мы маленькие еще.

– А мы хотим быть большими!

– И я хочу быть большим! – пропищал самый