Как будто прочитав его мысли, она сказала:

— Я уверена, что пролезу. Подставляй спину. Лорд Корбери согнулся, и она взобралась к нему на спину, как частенько делала, будучи еще ребенком. Придерживая ее за щиколотки, он выпрямился и подумал, что с тех пор она почти не стала тяжелее.

В последний раз она стояла у него на плечах, когда они перелезали через стену в сад лорда-наместника, чтобы стащить его персики. Лорду Корбери оставалось лишь надеяться, что их нынешняя затея окончится столь же благополучно.

Фенелла открыла окно и стала протискиваться внутрь, в то время как лорд Корбери с тревогой наблюдал за ней. Когда ее ноги, обтянутые панталонами, исчезли внутри, он с ужасом представил, что будет, если их здесь застанут. Однако у него не было времени на размышления. Он услышал, как Фенелла спрыгнула на пол.

— Я не смогу открыть дверь, — донесся изнутри ее голос. — Попытаюсь открыть одно из окон.

Спустя минуту лорд Корбери увидел, как она с трудом пытается приоткрыть ставни. Он помог ей, а затем влез в комнату.

— Я захватила с собой свечу, — сказала она, роясь в карманах куртки. — Задвинь занавески.

Занавески были темные и очень тяжелые. Фенелла зажгла свечу, затем нашла еще две и тоже зажгла их.

Комната, в которой они очутились, была крайне необычной. Оглядевшись, лорд Корбери решил, что она обставлена вещами, которые Исаак Голдштейн, по всей видимости, вымогал у своих должников, когда они оказывались не в состоянии заплатить ему наличными.

Кресла были обиты дорогой парчой различных цветов и рисунков. Инкрустированный столик, вероятно, очень ценный, был заставлен всякой всячиной. Там были маленькая мраморная статуэтка, бронзовая собака, очаровательная безделушка из дрезденского фарфора, ангел с отбитой головой, из английского фарфора, изготовленного в Челси, а также большое количество табакерок, причем на некоторых из них бриллиантами были выложены инициалы их бывших владельцев.

— Бог мой, да это пещера Аладдина! — воскликнул лорд Корбери.

Он увидел, что у стены стоит несколько картин, а в углу лежит комплект доспехов и чучело медведя.

— Мы все равно не сможем ничего взять, — практично заметила Фенелла. — Если мы попытаемся продать что-либо из этих вещей, нас легко выследят.

Она встала на колени и отодвинула в сторону коврик, лежавший перед камином. Затем обеими руками попыталась приподнять одну из досок пола.

— Дай-ка я попробую, — сказал лорд Корбери. Он приподнял доску и присвистнул от удивления. В мерцающем свете они разглядели небольшое углубление, битком забитое холщовыми мешочками.

— Я захватила с собой наволочку, — сообщила Фенелла, вытаскивая ее из внутреннего кармана своей черной куртки.

— У тебя, как я вижу, большой опыт по этой части, — съехидничал лорд Корбери. — Мы заберем все мешки?

— Столько, сколько сможем унести, — ответила Фенелла. — У нас нет времени их все развязывать, а в них может оказаться лишь серебро, которого понадобится очень много, чтобы набрать тысячу фунтов для Джо Джарвиса.

— Ты права, — согласился лорд Корбери. — Давай быстрее покончим с этим и уберемся отсюда.

Наволочка была сделана из прочного льна, и тем не менее когда она почти доверху была забита мешочками, Фенелла посмотрела на нее с сомнением.

— Надеюсь, она не порвется.

— Хочется верить, — ответил лорд Корбери. — Она чудовищно тяжелая.

Он положил доску на место, а Фенелла поправила коврик у камина. Лорд Корбери отнес наволочку к окну, отодвинул занавеску и, перегнувшись через подоконник, осторожно поставил ее на землю под окном.

Он увидел, что собаки, добродушно помахивая хвостами, с интересом наблюдают за ними.

— Похоже, твои друзья одобряют наши действия, — заметил он. — Интересно, как к происшедшему отнесется их хозяин.

— Давай же быстрее, — взмолилась Фенелла. — Мне еще нужно закрыть форточку.

От внимания лорда Корбери не ускользнуло, что в ее голосе прозвучал страх.

— Я сам это сделаю, — сказал он.

Взяв из комнаты стул, он вынес его в узкий холл и, взобравшись на него, закрыл форточку и снова занавесил ее старой дерюгой. Когда он вернулся, Фенелла уже была на улице и ласкала собак. Он задул свечи, вылез вслед за ней и захлопнул окно.

— Интересно, Голдштейн заметит, что окно не заперто? — спросил он.

— Когда он это обнаружит, будет уже поздно, — ответила Фенелла.

Лорд Корбери нагнулся и поднял наволочку. Как он и говорил, она была невероятно тяжелой, настолько, что он с трудом мог идти.

Они направились к изгороди и почти дошли до нее, как вдруг вдалеке послышался стук колес. На секунду Фенелле показалось, что она ослышалась, но вскоре у нее исчезли всякие сомнения.

Это действительно был стук колес и цоканье лошадиных подков, и доносились они с подъездной аллеи, ведущей к дому.

— Быстрей, — начала было она, но тут же сообразила, что по быстроте реакции лорд Корбери ей не уступит.

Он уже успел перебросить наволочку через изгородь, затем молча подхватил Фенеллу на руки, помог ей взобраться наверх и сам последовал за ней.

Едва они успели коснуться земли, как услышали, что лошадь и повозка остановились у дверей дома. Собаки с громким лаем кинулись к повозке. Если у Фенеллы и оставались сомнения, по их приветствию она убедилась, что приехал не кто иной, как сам Исаак Голдштейн. Они радостно повизгивали и скулили, в отличие от свирепого лая, которым обычно встречали посторонних.

В темноте она протянула руку и дотронулась до лорда Корбери.

— Помнится, ты уверяла, что он никогда не возвращается домой ночью, — насмешливо протянул тот.

— Мне очень жаль, Периквин, — смиренно пробормотала она.

— Ну, жалеть нам пока не о чем, — сказал он. — Мы в безопасности, по крайней мере, в данный момент. Но должен сказать, я никогда еще не был так близко от виселицы.

Фенелла содрогнулась. Впервые она осознала, насколько рискованна была вся эта их авантюра, пусть даже пока им и сопутствовала удача.

Лорд Корбери пошарил руками по земле, подобрал мешочки, выпавшие из наволочки, засунул их обратно и забросил свой нелегкий груз на спину.

— Пошли, — тихо сказал он. — Чем быстрее мы уберемся с места преступления, тем лучше.

Найти обратную дорогу в лесу оказалось нелегким делом. Фенелла пошла вперед, и после нескольких шагов лорд Корбери вынужден был опереться свободной рукой о ее плечо.

— На войне я очень гордился тем, что хорошо вижу в темноте, — сказал он. — Но здесь я слеп, как крот.

— Я знаю дорогу, — уверенно сказала Фенелла. Тем не менее время от времени она вынуждена была идти, вытянув руки вперед, чтобы не натолкнуться на дерево. Наконец они вышли к реке, перешли через мостик и садами направились к Прайори.