— Я ничего бы не сделал, не поставив его в известность. Гроб-клуб очень успешен, я хочу понять, почему он хочет открыть еще один здесь? Это очень опасно.

— Вот почему мы должны увидеть этот план.

Александр неохотно согласился.

— Я ужасно хочу вечеринку в Склепе, — сказала я мечтательно. — Но мы должны остановить этот подземный клуб и Джаггера от привлечения вампиров в Занудвилль.

— Рэйвен, мы должны вернуть их немедленно, пока Джаггер не понял, что они пропали. У меня с ним перемирие и я не хочу его нарушать.

Я видела, как это было важно для Александра, наконец, бремя семьи Максвеллов спало с его плеч. Я не хотела, чтобы снова начались неприятности.

— Я просто пытаюсь убедиться, что Максвелл не задумал что-то гнусное. Но возможно я недооцениваю намерения Джаггера, как люди в Занудвилле недооценивают меня.

— И мы должны изучить «Соглашение», — сказала я Александру, заполняя свой рюкзак чертежами Склепа, — просто, чтобы быть уверенными. Я думаю, что это место ключ к планам Джаггера.

Александр снова покачал головой. Он взял ключи от Мерседеса с края антикварного стола и мы отправились обратно на завод.

Александр и я припарковали Мерседес на расстоянии от завода и тащились к нему в темноте. Я чувствовала себя наказанным ребенком, которого Александр тащил в место кражи вещей, но Александр также понимал, что нам нужно дважды проверить намерения Джаггера, чтобы убедиться, что клуб он строит без последствий для Александра и смертных жителей Занудвилля.

У нас было три варианта. Первый: мы можем смело пойти на фабрику и задать Джаггеру и Луне вопросы, а затем признаться, что я взяла их планы. Второй: мы могли бы спокойно тусоваться вместе и действовать естественно, а когда Александр будет разговаривать с ребятами, я могу вернуть проект. Или третий: мы с Александром могли бы пробраться внутрь, и с ночным вампирским зрением Александра найти путь в офис.

Третий вариант рискованный, а значит самый привлекательный для меня. Мы сошлись на третьем, учитывая то, что я взяла планы, это могло бы стать причиной для конца перемирия, и мы решили попытаться проникнуть туда.

Была ветреная, прохладная ночь и шелестели листья, когда мы проходили мимо деревьев. Когда мы дошли до гравийной дороги, мы оба вздохнули с облегчением. На дороге не было никаких знакомых транспортных средств.

Я показала Александру дверь, которую использовала, чтобы войти на завод, и мы быстро пробрались туда.

Пустые комнаты завода были такими же, какими я их видела пару часов назад.

Я осветила путь своим фонариком, хотя Александр мог разглядеть темные глубины завода лучше, чем я. Мы спустились по шаткой лестнице, и я повела его по узкому коридору, пока мы не добрались до двух противоположных дверей.

— Вот она, — сказала я. Я потянула за ручку двери, но, как и в прошлый раз, она упала в мою руку. Выражение лица Александра стало серьезным. — Скорее!

Мои руки дрожали, когда я прикрепила ручку обратно к двери и попыталась прокрутить так, чтобы открылся замок.

Александр тревожно стучал чудовищными сапогами по цементному полу. Звук отдал эхо, отчего я еще более занервничала. И, наконец, замок открылся и мы оказались внутри офиса Джаггера.

Я подбежала к столу. Свернутые чертежи были в том же положении, как я их и оставила. Я быстро сняла резинку и развернула их.

— Вот, — через секунду я показала Александру другой набор чертежей.

Александр рассматривал планы. Эти рисунки были важнее, чем чертеж Склепа.

— Это напоминает другой клуб, — сказала я, используя знания, которые получила, изучая планы Склепа с Александром.

— Да… — сказал он. — Вот небольшой бар, главная сцена, и игровая комната.

— Соглашение… — сказала я. — Это комната, одна из планируемых Джаггером, в вампирском клубе. Она под землей и изолирована от посторонних, как Темница в Гроб-Клубе. Он сказал, что смертные вверху, а вампиры внизу.

Александр покачал головой, разочарованный тем, что мы только что обнаружили.

— Что это? — спросила я. Я указала на небольшое, не обозначенное окно напротив главной сцены.

Александр и я замерли, когда услышали звуки, доносящиеся сверху.

Я едва могла дышать.

— Мы должны идти, — сказал он, положив чертежи склепа на главные чертежи Договора.

Хотя Александр направился к двери, я свернула их обратно, стараясь не повредить ни в коем случае. Я связала их резинкой и положила в первоначальное положение.

Теперь, когда мы выполнили сложную часть задания и прокрались внутрь, нужно было прокрасться наружу.

Александр стоял около дверного проема, пока я забирала рюкзак и возилась с моим фонариком.

Шум над нами слышался все ближе, и я старалась не паниковать.

Я попыталась оправиться, и на цыпочках подошла к двери, стараясь не направить мигающий луч фонарика в лицо Александру. Лучик света дрожал, когда я пробиралась между столом и шкафом. Неожиданно в мое лицо ударилось что-то твердое.

— Ты в порядке? — прошептал Александр.

Я почувствовала большой металлический предмет прямо перед собой. На ощупь он был холодный и гладкий. Я врезалась в один из шкафов.

— Ты точно в порядке? — спросил Александр во второй раз.

Я была слишком смущена и потрясена, чтобы почувствовать боль. Лучик фонаря сверкнул по полу, и я побежала к дверям.

— Что это? — прошептал Александр.

— Что это что? — удивленно спросила я. — Я ничего не слышала.

— Этот запах…

— Я уверена это всего лишь плесень. В этом месте не убирались годами.

— Это приятный запах… это аромат…

Именно тогда я почувствовала каплю на моей щеке. Должно быть, я поранилась, когда выбегала из кабинета.

Я шагнула в лунный свет. Глаза Александра загорелись, и он попятился.

Александр не знал что делать. Если он подойдет ближе ко мне, то его может настигнуть страсть и жажда.

У нас не было времени для романтическо-вампирского момента между нами.

Мы слышали шаги, которые спускались вниз по лестнице в конце коридора.

— Они не станут… — сказала я. — Этого недостаточно, и они слишком далеко.

Александр приложил палец к моим губам, заставив замолчать, когда они вошли в коридор.

— Ты должен уничтожить его. Прежде…

Мой порез был маленьким, но аромат крови был слышен ночью в пустом заводе. Если вампиры рядом, не займет много времени, чтобы обнаружить здесь смертного.