Я проснулась и поняла, что лежу в гробу Александра.

Я пришла в особняк незадолго до воскресного восхода и теперьлежала рядом с моим возлюбленным вампиром Александром Стерлингом, которыйпроводил дневные часы во сне, укрывшись от солнечного света на своем чердаке.

Мои мечты воплотились в реальность. Я впервые ощущалаподлинный вкус - или правильнее говорить об укусе? - вампирского образа жизни.

Мы устроились в постели моего возлюбленного, в черном деревянномгробу, пробуждающем клаустрофобию. Я была слепа, как летучая мышь, словно мыбыли захоронены в глубочайших катакомбах давно заброшенного кладбища.

Замкнутая в нашем тесном убежище, я легко могла прикоснутьсяк его опущенным векам и терлась локтями о стенки гроба. Сладковатые запахисосны и кедра витали вокруг меня, как фимиам. Я не видела ничего, дажесобственных ногтей, покрытых черным лаком. Никакие звуки не проникал и в гроб.Не было слышно ни сирен, ни птичьего пения, ни завывающего ветра. Я дажеутратила ощущение хода времени. Мне казалось, будто мы с ним - единственные вовсем мире, что за пределами этого гроба просто ничего не существует. Я былаприкрыта тьмой и мягким, как паутина, одеялом, наполненным гусиным пухом,покоилась в объятиях арктически-белых рук Александра, нежно положив голову емуна грудь и ощущая щекой его теплое дыхание, представляла себе, какмертвенно-бледные веки прикрывают шоколадные, карие глаза. Мои пальцы игривопробегали по его бархатным губам и крепким зубам, пока один из них не наткнулсяна клык, острый, как нож.

Я облизала палец, проверяя, есть ли вкус крови, но таковогоне обнаружилось.

А ведь я была так близка к тому, чтобы навсегда стать частьюего мира.

Или нет?

Было воскресенье, я чертовски вымоталась, так как последниенесколько дней только и делала, что защищала своего исконного недруга ТревораМитчелла от клыков близнецов-вампиров Джаггера и Луны Максвелл, но сон все неприходил. Мне было трудно сменить устоявшийся ритм и приспособиться к дневномусну вместо ночного.

Разделяя с Александром его мир, лежа в его объятиях, яхотела ласки, поцелуев, игр, разговоров. Но он мирно спал, и мне оставалисьлишь раздумья. Все мои помыслы были о малолетнем вампире по имени Валентин,который навис над Занудвиллем, словно тень.

Младший брат злокозненных близнецов несколько дней назадвосстал где-то в своем вампирском мире из собственного гробика и оказался вЗанудвилле из-за моего братца и его приятеля Генри.

Судить о том, как выглядит Валентин, я могла только поописанию брата - бледная кожа, проткнутые уши, черные ногти. Мне же он виделсяуменьшенной версией Джаггера - худой, таинственный, жуткий.

Что за жестокая ирония? Почему брат Джаггера настолько похожна него, а мой представлял собой полную противоположность мне? Если бы мнеповезло обзавестись братишкой в виде маленького монстра! Мы могли бы провестисчастливое детство, гоняясь за призраками на кладбище Занудвилля, выискивая вдубовой роще ужасных гигантских пауков и играя в прятки-страшилки в подвале.Вместо этого мне пришлось расти бок о бок с братцем, который предпочитализвлекать квадратные корни, что было настоящим ужасом.

Меня удивляло, с чего это Валентин объявился в такомпатриархальном городке, как Занудвилль, так далеко от своей родной Румынии. Но,так или иначе, сейчас, когда мы с Александром избавились от его старшихродичей, я могла настроиться на выполнение новой задачи. Надо было выяснитьместопребывание одиннадцатилетнего Валентина и не подпустить его к Билли, покане будет слишком поздно. Однако при свете солнца ни моему братцу, ни Занудвиллюничто не угрожало, поэтому я позволила себе сосредоточиться на том единственномвампире, рядом с кото­рым чувствовала себя в безопасности.

Мы с Александром лежали рядом, тесно прижавшись друг кдругу. Я гладила его шелковистые темные волосы.

Без него в дневном мире мне не было места, да и не нужен онмне был, этот день. Я прекрасно осознавала все те угрозы, насчет которыхАлександр предостерегал меня, по помыслить не могла о том, чтобы провестивечность под светящим солнцем без своего возлюбленного. Знал ли Александр, каклегко я могла приспособиться к его миру, к тому, чтобы спать вместе с ним внашем уютном вместилище, летать в ночном небе, жить в старом пыльном особняке?

Меня мучило любопытство. Какого рода вампиром я могу стать -благородным мечтателем, как Александр, или опасным кровопийцей вроде Джаггера?Как только Джаггер и Луна отбыли из Занудвилля, у нас с Александром появиласьнако­нец возможность соединить для себя миры смертных и бессмертных. Однако намоем пути могло возникнуть препятствие. Ведь Валентин находился в городе.

Александр пошевелился. Он тоже не мог уснуть.

- Ты не дремлешь, - нежно прошептал он.- Конечно, тебетрудно приспособиться, и спишь, и бодрствуешь не так, как привыкла.

Я решительно отказывалась сознаваться даже самой себе в том,что из меня не может выйти настоящего вампира.

- Меня просто волнует твоя близость. Я чувствую себя болееживой, чем когда бы то ни было.

Мои пальцы пробежали по его гладкому лицу и нащупали мягкиегубы. Я потянулась к нему, чтобы поцеловать, но мы неожиданно столкнулисьносами.

Я невольно рассмеялась.

- Прошу прощения.

- Да уж, имея дело со смертными, без препон не обойдешься,-поддразнил он меня смеющим­ся голосом,- Но результат того стоит.

- Что ты имеешь в виду?

Вместо ответа он легонько коснулся моей щеки, отчего у меняпробежали мурашки по всему телу.

Потом его губы прижались к моим, пальцы пробежались вдольпозвоночника, и я подумала, что сейчас умру. Волосы упали мне на лицо, и тут онсделал нечто такое, чего я никак не ожидала, учитывая, что все происходило вкромешной тьме.

Возлюбленный ласково отвел их с моих глаз.

Я ахнула.

- Как ты узнал, что волосы падают мне на глаза?

Александр промолчал.

-Ты же видишь! - ляпнула я наугад.- Ты можешь меня видеть.

- Мне очень повезло,- наконец признался он,- Ты,оказывается, очень красивая.

Как много тайн связано с Александром! Интересно, какие же изних он мне откроет, смогу ли я сама докопаться до сути других его секретов?

Я уткнулась головой в его грудь, он ласково поглаживал меняпо спине.

- Солнце село,- мимоходом обронил мой вампир.

- Уже? Как ты определил? - спросила я.- Ты и это видишь?

Но он не ответил.