звонили какие-то люди, которые сообщали, что Уилл некоторое время будет недоступен, или передавали его сообщения. Он постоянно получал тайные звонки, говорил на разных языках. И его часы! У него были удивительные часы, абсолютно черные, с логотипом Rado. Его будила вибрация. Еще до конца не проснувшись, он говорил, что его вызывают и ему нужно ехать. С этими словами он падал на подушку и засыпал снова, но более мощная вибрация заставляла его подскакивать на месте. Я спрашивала, как они понимают, что он не поднялся, и он сонно объяснял, что в часах есть GPS, и им понятно, что он не двигается. Он редко снимал часы, а когда они оставались на руке, это означало, что он в любую минуту может уехать. Я ненавидела эти часы лютой ненавистью – ведь они забирали Уилла у меня.

Он был очень спортивным, подтянутым человеком, абсолютно уверенным в своих способностях, демонстрировал мне приемы боевых искусств и мог ногой поразить цель на высоте шести футов. Мы в шутку отрабатывали защитные приемы, он учил меня захватам и оборонительным тактикам – причем весьма умело. Когда я училась в колледже, то подрабатывала вышибалой в баре (чтобы оплачивать счета) и прошла соответствующую подготовку, так что кое-что я уже знала и умела. Уилл рассказывал, что в восемнадцать лет проходил пробы на фильм с боевыми искусствами, и это видео до сих пор хранится у матери. Он попросит прислать его, чтобы я тоже посмотрела. И получила несколько электронных писем от его матери: она была рада, что Уилл остепенился, что у него есть приемная дочь, которую он может считать своей. Она даже обещала прислать его детские фотографии.

Была еще одна многозначительная деталь. То, как он водил машину. Уилл редко сигналил, не пристегивал ремень безопасности, не выключал двигатель во время заправки. У него все было подчинено скорости, уходу от слежки и маневренности. Когда он вел машину, я чувствовала себя в полной безопасности, а он скромно рассказывал о своей спецподготовке. И это чувствовалось: я никогда еще не видела человека, который так свободно вел себя за рулем и так хорошо контролировал машину.

Уилл предупреждал, что я должна внимательно следить за всем странным и необычным. Меня должны настораживать необычные посылки, нестандартные вопросы от незнакомых людей, попытки сблизиться со мной на какой-то общей почве – например, наши дети ходят в один детский сад. Я должна с подозрением относиться ко всему «новому», к любым «друзьям», проявляющим слишком активный интерес, даже к доставке или маркетинговым звонкам. Уилл говорил, что ко мне могут подбираться через сестер или подруг, через близких людей. Кто-то может отдать ребенка в тот же детский сад и выяснить какую-то информацию обо мне под видом невинных сплетен и пересудов. Все очень просто – за чашкой чая можно ненароком сказать, что мужу часто приходится ездить в командировки, а моя сестра может подхватить разговор и сообщить, что жених ее сестры тоже часто не бывает дома. Я уже пару раз слышала от нее такие слова и очень остерегалась тех, кому она это говорила. Они начинали расспрашивать меня, а я лишь пожимала плечами, говорила, что он очень занят, и быстро меняла тему, страшно злясь на сестру. Уилл сказал, что это не ее вина. Это нормальная человеческая реакция, мы все так поступаем – мы делимся общим и любим обсуждать сходное. Вот почему разведка часто использует такой прием.

Единственный способ обеспечить безопасность – молчать и держать свои мысли при себе. Мне нужно думать и о безопасности Робин тоже. Я могла поговорить с Уиллом, потому что он мой друг, верный и преданный, открыть душу и полностью довериться.

Друзья и родственники не понимали наших отношений, а я не могла объяснить. Отказ Уилла приходить на семейные праздники вызывал подозрения. Подруги продолжали поддразнивать меня из-за воображаемого бойфренда. Но в феврале 2001 года он наконец-то встретился с моими родственниками – на празднике отсутствовала только моя сестра Лайза, они с мужем в то время жили в Японии. В тот день Уилл официально попросил у отца моей руки. Познакомившись с ним, мои родственники немного расслабились. Он их очаровал, понравился даже моей матери, что было для меня важно, потому что ей никогда не нравились мои бойфренды. Родственники были рады видеть меня счастливой. Они радовались, что я нашла хорошего человека, с которым решила связать свою жизнь. Впрочем, если бы они узнали, чем занимается Уилл, радость их, наверное, была бы не столь бурной.

Я переживала, что не могу всего рассказать своим близким, но это была не игра, и я не имела права просто отмахнуться от просьбы Уилла. Моя растущая настороженность и паранойя отдалили меня от многих людей и укрепили отношения с Уиллом.

Он учил меня замечать слежку, говорил, что я должна делать в таких ситуациях. Главное – сразу же ему рассказать. Даже если он будет находиться за пределами страны, на базе отслеживается его телефон, и я всегда смогу оставить голосовое сообщение.

Однажды за мной действительно следили. Я поступила так, как учил Уилл. Пошла, не показывая, что заметила «хвост», потом быстро свернула за угол, сняла жакет и шляпу и распустила волосы. Тот мужчина прошел мимо меня, озираясь и не понимая, куда я делась. Вернувшись на улицу я пошла за ним. Не пытаясь выяснить, куда он идет, мне нужно было знать, что он не идет за мной. Мужчина начал озираться и мгновенно меня заметил. Тогда он перешел дорогу и убежал в переулок. Уилл велел мне в такой ситуации идти в людное место, что я и сделала, а потом час просидела в переполненном кафе, высматривая того человека в окне. Я позвонила Уиллу, и он сказал, чтобы уходила как можно быстрее, пока никто не появился.

В другой раз я была в театре в Скоттиш-Хайлендс и ждала, когда приедет Уилл. Он весь день твердил, что обязательно придет, и просил оставить его билет на входе. Я так и поступила, но, когда села на свое место, рядом со мной уже сидел мужчина с билетом, который я оставила на входе. Я сказала, что это место моего мужа, и спросила, откуда у него билет? Он ответил, что его фамилия Джордан, а билет был оставлен для него на входе. Мужчина пересел в другое место, но я испугалась. Во время спектакля я отправила Уиллу сообщение, а он ответил, что это было предупреждение – поэтому-то он и не пришел. И сказал, что я в безопасности, пока не нахожусь рядом с