– Эй, ты чего отвлекаешься? – обиделся Юрьян. – Я только собрался произнести драпу, с которой почти выиграл состязание скальдов на прошлогоднем альтинге. Называется она Шерстяным Стихом…

– Не отвлекаюсь, – обреченно вздохнул Рендалл.

Но с этого момента напряжение не отпускало его, несмотря на беспрерывную болтовню спутника. Опасность приближалась с севера, медленно, но неотвратимо, и холодное дыхание ее ерошило волосы на затылке.

Солнце ползло по небу, свистел ветер, одна гряда поросших травой и кустарником холмов сменяла другую. Кувыркались в вышине, радуясь жизни, какие-то пташки, Рыжий заинтересованно оглядывался на каждый шорох. Уши оцилана шевелились, глаза пылали охотничьим азартом, но далеко он не отходил, давая понять, что тоже чувствует близкую угрозу.

Ближе к вечеру натянуло облаков, принялся накрапывать мелкий дождь.

К этому времени даже неугомонный Юрьян утомился и замолчал. Ноги Олена стали ныть, в бедрах появилась дергающая боль, а не совсем подходящие по размеру сапоги принялись натирать подошвы.

– Ой, пожалуй, хватит, – проговорил Шустрый, когда начало темнеть. – Погони вроде не видно, можно остановиться…

– Да, – кивнул Рендалл. – Сегодня первым посторожу я.

Он чувствовал, что опасность подобралась ближе и вот-вот настигнет их. Если это всего лишь враги болтливого скальда, то разбудить его – дело нескольких мгновений. Но если что-то иное, то лучше встретить это в одиночку, чтобы спутник окончательно не перетрусил.

Юрьян спорить не стал, и они остановились, выбрав небольшую ложбинку между двумя холмами, что защищали хотя бы от ветра. Разводить костер не стали, на это просто не нашлось сил. Поели, и Шустрый, завернувшись в одеяло, заснул. От места, где он лег, донеслось монотонное посвистывание.

Олен остался бодрствовать один под темно-серым небом, в шелестящем сыром мраке.

Устал настолько, что не хотел спать, а тело казалось чужим, каким-то мертвым и холодным, словно вырезанным из камня. Чудилось, что стоит сделать резкое движение, полог дождя отдернется, и уроженец Заячьего Скока вырвется из тягостного, унылого сна, вернется в свой мир…

Вздрогнул и сердито зашипел лежащий рядом Рыжий, глаза его вспыхнули желтым.

– Что там?.. – Рендалл взялся за меч, прислушался, но не уловил ничего, кроме шелеста падающих капель и сопения Юрьяна.

А затем во тьме возникло серебристое свечение. Из мрака выплыло туманное облако, сердито заколыхалось. Обозначились в нем очертания какого-то существа – лапы, длинные и членистые, голова с бахромой из щупалец, распахнутый рот, пустые глаза и голод в них…

– Призрак? – прошептал Олен, вытаскивая ледяной клинок. Вздрогнул, вспомнив, где видел это создание, – так выглядела одна из статуй в сожженном городе, через который они проходили вчера. Неужели совместная сила меча и перстня вызвала из посмертия давно сгинувшую тварь? – Чего тебе нужно?

Видение заколыхалось, затем поплыло вперед, вытянув лапы, глаза его вспыхнули ярче. Сомнений не осталось – полупрозрачное существо явилось, чтобы присвоить чужую жизнь и поддержать тем самым свою.

– Вот уж нет. – Рендалл вовсе не собирался становиться ужином для голодного призрака. – А ну-ка…

Лезвие, вырезанное из кости йотуна, осталось темным, и прошло через светящееся тело, не встретив сопротивления и не причинив вреда. Клинок оказался бесполезен. Такое случилось всего во второй раз, и Олен, слегка ошеломленный, даже растерялся. Ощутил прикосновение прямо к сердцу, оно вздрогнуло, по телу поползло мерзостное окаменение.

Сердце Пламени ожило само, без команды, просто почувствовав, что его хозяину грозит опасность.

Полыхнуло, Рендалл ослеп. Услышал далекий, полный невыносимой тоски вой и понял, что призрак пропал. Остались только стекающие по волосам и лицу дождинки да шорох непогоды.

– Мяу, – сказал Рыжий.

– Это уж точно, – пробормотал Олен, протирая глаза. – Меня чуть не сожрал бесплотный тип. Каково, а?

Зато ощущение угрозы, висевшее над головой целый день, рассеялось.

Возникла мысль, что не могло все обойтись вот так просто, одним-единственным существом, пусть даже опасным и неуязвимым для обычного оружия. Но ничего более не тревожило душу, и он перестал волноваться.

Остаток ночи прошел спокойно. Рендалл вовремя поднял Юрьяна, а сам улегся на нагревшееся место. Успел ощутить, что под боком оказался мохнатый и горячий оцилан, и тут же уснул. Погрузился в трясину очень красочных сновидений – сражений, походов…

Потом ощутил, что его трясут за плечо.

Открыв глаза, с удивлением обнаружил, что проснулся не в собственной кровати, а непонятно где. Вытаращился на странного беловолосого чужака с примесью эльфийской крови.

– Ну, ты чего? – спросил тот. – Вставай.

– Я… – Слова застряли у него в горле, осознал, что не помнит собственного имени. – Где мы?

– Эй, хватит шутить. Не до шуток сейчас. – Беловолосый отвернулся и принялся копаться в мешке.

А он замер, будучи не в силах пошевелиться.

Десятки памятей схлестнулись в его голове за право стать единственной. Тысячи событий сцепились в драке: бешеная скачка по степи, схватка в подземелье под Золотым замком, встреча с гномьим консулом, переправа через Дейн, пышная свадьба, что длилась десять дней…

Имена кружились под сводами черепа, словно бабочки: Фразий, Валерион, Ленидр, Кратион…

Тело казалось чужим, ладони – необычно широкими, мозолистыми и уродливыми.

– Мяу? – В поле зрения появился здоровущий рыжий кошак, заглянул в лицо желтыми глазами без зрачков.

Что-то было связано с этим котом, что-то необычайно важное…

Он напрягся, голову пронзила резкая боль, перед глазами замелькали картинки – деревья с золотыми листьями, заброшенный город, стройная девушка, в чьих светлых волосах выделяются серебристые пряди. И Олен с облегченным всхлипом охватил голову руками.

Его собственная память вернулась, вынырнула из-под толщи чужих воспоминаний.

– Ты в порядке? – спросил Юрьян.

– Да… конечно, да. – Язык все еще слушался с трудом. – Сейчас, погоди немного, и я смогу идти.

Усталость от беспрерывной ходьбы привела к тому, что Рендалл едва не заплутал меж воспоминаний предков-императоров, полученных от Камня Памяти.

– Ну… э, хорошо. – Скальд, судя по мрачной физиономии, что-то все же заподозрил. – Надо поторопиться. Сегодня мы должны выйти к границе, и только за ней я почувствую себя в безопасности.

– Это понятно.

Олен собрал все силы и сумел подняться на ноги.

Облака за ночь стали даже плотнее, а дождь – холоднее. Позавтракав, пустились в путь, зашуршала под ногами мокрая трава.