Дилан провел ладонью по лицу.

– Что ты об этом думаешь?

Он просит совета?

Эмма не знала о тонкостях съемки или стоимости ролика, но для Дилана у нее только один ответ:

– Я бы подождала Поли. Думаю, это подстегнет его выздоровление, тем более теперь ему будет чего ждать.

Дилан широко улыбнулся. В его глазах мелькнуло облегчение.

– Я тоже так считаю.

Он нагнулся и поцеловал ее в щеку:

– Спасибо.

И отвернулся, прежде чем успел заметить ее потрясенное лицо.

Он снова поцеловал ее!

Должно быть, дело в окружении. В детях. В том добре, что он сотворил сегодня, облегчив их жизнь. И ни в чем больше.

Когда через несколько минут они вышли из больницы, стервятники прессы уже поджидали. Делали снимки и засыпали Дилана вопросами, хотя не могли прорваться за канаты ограждения. Эмма стояла позади с Дарреном и Рошелл, отмечая, как прекрасно Дилан справляется с ситуацией. Повелительно подняв руку, он объявил:

– Сделаю короткое заявление. Как видите, я здоров и поправляюсь. Очень скоро вернусь к съемкам, но сегодня дело не во мне, а в прекрасной работе больницы для детей. Доктора и сотрудники больницы преданы своему делу и готовы отдать ему всю душу. Мы надеемся обратить ваше внимание на больницу «Чилдренз уэст». Зайдите на их сайт, посмотрите, чем можно помочь этим храбрым детям. Спасибо.

С этими словами Дилан усадил Эмму в лимузин. Не успела она пристегнуться, как машина тронулась с места.

– Вот это да, – выдохнул он, и она впервые заметила капли пота у него на лбу.

– Дилан, ты в порядке?

Он откинулся на спинку сиденья, пристегнул ремень и прислонился затылком к подголовнику.

– Бывало и лучше.

– Голова кружится?

– Нет, просто все это какое-то безумие. Никак не приду в себя.

– Это вполне понятно, Дилан. Тебе многое пришлось пережить. Но ты справился с этим как профессионал.

Он повернулся к ней, качая головой:

– Может, мне не следовало привозить тебя сюда. Твое фото появится на первой странице нескольких дрянных таблоидов.

– Я слышала вопросы о рыжей.

С губ сорвался истерический смешок, больше похожий на икоту. Она жила в Лос-Анджелесе достаточно долго, чтобы понять, насколько наглыми могут быть папарацци.

– Я заметила, что ты их проигнорировал.

– Да, пусть гадают!

Можно держать пари, они никогда не догадаются, что Эмма стала для Дилана Макея девушкой на одну ночь. И он об этом не помнит. Вот это действительно история для таблоидов!

– Спасибо за то, что поехала со мной сегодня. Мне это очень важно.

Она его названая сестра. И не возражает против этого. Во всяком случае, не сегодня.

– Знаешь, я тоже рада, что поехала. А если при этом помогла тебе в процессе, это дополнительный бонус.

– Помогла.

Дилан подался к ней и нежно поцеловал. Поцелуй словно задержался на губах. Он отодвинулся и закрыл глаза.

– Спасибо.

Она совершенно уверена, что названые сестры не получают таких поцелуев.

Правда, она не слишком помнила его поцелуи.

И это убивало. Мужчин вроде Дилана девушка не должна забывать, пусть даже перед этим перебрала мохито. И даже в блэкаут.

Вечеринка Монталво прошла без сучка и задоринки, если не считать одного буйного гостя, перепившего мартини и упавшего с газона верхнего уровня. К счастью, он пролетел только пять футов и упал на бордюр из самшита, который ужасно кололся, зато прервал падение и предотвратил более тяжкие повреждения. Ставший причиной суматохи мужчина мгновенно протрезвел и удрал, поджав хвост, как щенок. Веселье между тем продолжалось.

Эмма гордилась вечеринкой на пятьдесят человек. Кроме того, их компанию тут же нанял один из гостей – театральный продюсер – для организации подобного мероприятия. Словом, ночь триумфа!

Последние несколько недель Эмма трудилась не покладая рук. Брук после свидания с Ройсом была не способна думать ни о чем, и с тех пор они виделись еще трижды. Эмма не возражала против дополнительных обязанностей, если не считать того, что невероятно устала, иммунитет снизился и она умудрилась подцепить от подруги вирус. Теперь обе чувствовали себя неважно. Правда, Брук всего лишь шмыгала носом и чихала, а у Эммы еще и расстроился желудок. Она несколько дней не могла даже смотреть на еду, и сейчас мысль о том, чтобы что-нибудь съесть, кроме фруктов, конечно, была невыносима. А до большого турнира по гольфу оставалось всего четыре дня.

– Эмма, возьми себя в руки, – убеждала она себя, ложась на кровать и моля Бога дать ей силы. На экране появилась реклама большого толстого гамбургера, а она не успела отвернуться.

– О боже!

Желудок мгновенно взбунтовался, ноги запутались в простынях, когда она пыталась выбраться, чтобы бежать в ванную. Бросилась на колени и склонилась над унитазом. Как раз вовремя! Желудок сжался.

Превосходно! Просто превосходно!

Пустив воду, Эмма бессильно обмякла. Ничтожная энергия, сохранявшаяся в ней с утра, вся вытекла. Нет, желудочный грипп ее не сломит! Она не пропустит большое благотворительное мероприятие!

Схватившись за раковину, Эмма с трудом поднялась. Кружилась голова, и она едва не упала, но удержалась на ногах.

– О'кей, Эмма, ты можешь это сделать.

Она осторожно отступила от раковины. Карусель в голове остановилась.

«Спасибо вам, боги гриппа!»

Однако секунду спустя желудок скрутило вновь.

Эмма схватилась за живот и метнулась к унитазу.

Рухнула на пол, прежде чем ее опять вывернуло наизнанку, пока в желудке ничего не осталось.

Час спустя, кое-как добравшись до кровати, содрогаясь всем телом и умирая от слабости, она схватила мобильник и набрала Брук.

– Привет, – прохрипела Эмма.

– Что случилось?

Брук слишком хорошо ее знает.

– Мне паршиво, Брук. Не могу встать с постели. Грипп.

– О, Эм, мне так жаль! Я заразила, а теперь тебе приходится отдуваться. У тебя ужасный голос.

– С желудком немного легче, хотя час назад все было кошмарно. Я так устала. Попытаюсь завтра прийти в офис, но позже.

– Ничего подобного. Тебе нужно лежать в постели весь день и отдыхать. Я со всем справлюсь. Ты же знаешь, у нас с этим благотворительным мероприятием все идет по расписанию. Нужно только уладить кое-какие мелочи. Отдыхай и выздоравливай, чтобы в пятницу быть на высоте.

– Ладно, думаю, ты права.