Даже сейчас он все еще ощущал вкус ее губ, вспоминая их податливую мягкость. Все еще чувствовал прикосновения ее языка и красивой груди, прижимавшейся к нему. Тело буквально ломило от возбуждения. Андреа чувствовал себя как похотливый подросток, хотя и гордился тем, что все контролирует. Пока не ощутил нежность губ Иззи. Тут‑то он и испытал искушение изменить условия их соглашения.

Очень соблазнительное, опасное искушение.

Как удалось Иззи заставить его потерять над собой контроль? Во время поцелуя он почти забыл, что они на церемонии бракосочетания, на глазах у свидетелей. Он так ее хотел, что у него помутился разум. Она вызывала жар в крови. Он все еще ощущал его.

Ему нужно больше, чем холодный душ. Он нуждается в ледяной ванне. Ему необходимо было держать себя в руках. Он хотел ее, отчаянно хотел, но это не означает, что он станет что‑то предпринимать в этом направлении. Это еще больше все усложнит.

Андреа обвел взглядом комнату. Интересно, почему богатая наследница живет в этой тесной квартирке. Мебель выглядела убогой. Странно, что помещение обставлено не так, как она привыкла. Иззи упорно отказывалась жить в Хэмпстеде, в квартире, купленной отцом на ее двадцать первый день рождения. С некоторых пор эта квартира стала частью ее наследства и последние четыре года сдавалась.

Очередной способ оскорбить отца? Жить как нищая студентка?

Вскоре взгляд Андреа остановился на стопке учебников на столике около дивана. Рядом с ними лежал ноутбук. Эти вещи принадлежат соседке или учится сама Иззи? Ранее она пыталась получать образование, но провалилась.

Андреа всегда старался понять ее отношение к отцу. Конечно, он понимал, что Бенедикт Бирн — не идеальный отец, тем не менее не заслужил такое отношение к нему со стороны дочери. Ее бунтарство причиняло отцу боль. Ее поведение в подростковом возрасте было порой возмутительным. Она принимала алкоголь, тусила, общалась с неподходящими людьми. И все для того, чтобы обратить на себя как можно больше негативного внимания. Андреа было тяжело ее понять. Единственным мужчиной, заменявшим ему отца, был отчим, жестокий садист и негодяй, который избил мать, а когда Андреа пытался ее защитить, его выгнали на улицу. Ему было четырнадцать лет.

Он не любил вспоминать прошлое, больше не был испуганным мальчиком без крыши над головой. В тот день он очень беспокоился о матери, а когда вернулся на следующий день, чтобы помочь ей бежать, она, к его потрясению и отчаянию, попросила его уйти. Сказала, что не хочет больше видеть, выбрала отчима, а не сына. От удара отчима у Андреа навсегда остался шрам, служивший напоминанием о том, что близкие люди могут отвернуться в тот момент, когда меньше всего этого ожидаешь.

Если бы не отец Иззи, с которым он пересекся несколько месяцев спустя, кто знает, что с ним случилось бы. Он перестал выпрашивать еду у отелей, поступил на работу к Бенедикту, а через некоторое время стал владельцем самых роскошных отелей Европы. С помощью Бенедикта пошел другой дорогой, обрел иную жизнь и будущее. И следующие шесть месяцев это будущее с ним разделит Иззи в качестве временной жены.

Иззи вышла к нему, одетая в темно‑синее платье до колен, с рукавами три четверти и туфлями на каблуках в тон. Цвет наряда усиливал синеву глаз, ее взгляд напомнил ему о недостижимых галактиках в полуночном небе. Она подкрасила губы блестящей помадой, и он снова вспомнил их поцелуй. Как она касалась его губ. Как отвечала на его прикосновения. Огонь внутри ее поднес спичку к тлеющим углям его желания.

— Я готова, — объявила Иззи.

Он указал на книги и ноутбук.

— Это твое?

Она вздернула подбородок.

— Да. И что из этого?

— Ты хочешь получить диплом?

Она отвела взгляд.

— А что, если так?

— Изабелла.

Андреа коснулся ее руки. Иззи взглянула на него. Он осознавал, что не должен прикасаться к ней, но не смог совладать с искушением. Она словно сильнодействующий наркотик, у него не осталось сил сопротивляться. Он хотел чувствовать ее, целовать, держать в объятиях. Да, придется серьезно поработать над собой, чтобы держать желания под контролем.

Она отдернула руку, словно его прикосновение ее обеспокоило.

— Да?

— Здорово, что ты занимаешься. Просто отлично. Ты получишь степень в области социальной работы?

— Мне придется много заниматься дополнительно, но я попытаюсь это осуществить.

— Уверен, у тебя получится. — Андреа отдавал себе отчет, что в прошлом она потерпела неудачу вовсе не из‑за отсутствия способностей. — Нужно обсудить, где мы будем жить. Точнее, ты.

От изумления ее глаза превратились в голубые озера.

— Что ты имеешь в виду?

— Мы должны будем жить под одной крышей.

Она возмущенно пересекла комнату, оказавшись в противоположном конце, и оттуда взглянула на него.

— Я не собираюсь жить с тобой. Ты все спланировал, не так ли? Обманом заставил меня выйти за тебя замуж и сейчас настаиваешь на совместном проживании. Я не буду жить с тобой.

— Я сказал — под одной крышей, а не в одной постели, — спокойно возразил Андреа. — Но если передумаешь, я готов позаботиться об удовлетворении твоих потребностей.

Он не хотел прислушиваться к голосу совести. Он желает Иззи, а она желает его. Их тянет друг к другу, и это взаимное притяжение буквально витает в воздухе.

Ее щеки стали огненно‑красными, руки сжались в кулаки.

— Я не передумаю. Ненавижу тебя. Ты мне противен.

— Когда ты целовала меня после регистрации брака, я что‑то не почувствовал никакой ненависти.

Ее глаза вспыхнули ярко‑синим пламенем.

— Это ты целовал меня.

— Ты сама напросилась, если помнишь. Практически умоляла меня.

Иззи кинула в него подушку, но промахнулась и попала в фотографию в рамке. Андреа, наклонившись, подобрал подушку и фоторамку и преувеличенно спокойно положил все на место.

— Правило номер один. Никакого насилия. Никогда. Ни при каких обстоятельствах.

Ее лицо горело от негодования.

— Ты спровоцировал меня.

— Не имеет значения. Никакие провокации не оправдывают бросание в людей любых предметов, пусть даже это всего лишь подушка. Я тоже буду придерживаться данного правила, чтобы ты чувствовала себя со мной в безопасности. Обещаю.

Она пожевала нижнюю губу, поглядывая на него из‑под опущенных ресниц.

— Ладно. Однако я все равно не хочу жить с тобой.

— Боюсь, это не обсуждается. Завтра утром я пришлю за твоими вещами. Мы проведем ночь в моем отеле в Мейфэре. А завтра полетим на мою виллу в Позитано в Италии.

— А как же моя квартира? Все равно придется платить свою часть арендной платы.