Донна прошла в кабину, очень недовольная своим странным возбуждением. Впрочем, причиной тому все эти неожиданности, разом обрушившиеся на нее, а вовсе не цвет его глаз.

— Рафферти, — она просунула голову в крошечную кабину, — поищи кого-нибудь проверить наш датчик расхода горючего. И баки тоже. — Она постучала по прибору. — Наверное, барахлит.

— Вы про меня говорите? Или про него? — Седовласый пятидесятилетний Рафферти скривил губы. — От Бермудского треугольника мы вроде бы достаточно далеко.

Она ухмыльнулась.

— Ты пока что не барахлишь, а вот с прибором что-то неладно. Вызови меня, когда найдешь механика. Я буду на терминале — хочу позвонить домой.

— Бут сделано, хозяйка.

— Вот это мне нравится, парень. — Она рассмеялась. Это был их обычный невинный флирт. Рафферти любил свою семью, а она твердо решила остаться вдовой. Больше никаких мужей. Хватит. Слишком дорого приходится платить за такое счастье.

Фрэнк ждал ее и, заметив удивление на ее лице, спросил:

— Совсем забыли обо мне?

Донна покачала головой.

— Забудешь вас, как же! — Беда в том, что внутри у нее зрело предчувствие правоты этих слов.

Аэропорт был полон. Он не был рассчитан на обслуживание больших самолетов. Самолет их был невелик, но и маленьким его тоже не назовешь, и пятидесятипятиместного зала ожидания едва хватило, чтобы все расселись. Донна шагала впереди Фрэнка, от всей души надеясь, что в аэропорту есть механик. И что его можно быстро вызвать.

Теперь, когда она поручила Рафферти найти механика, самым неотложным делом было сообщить Лизе, что она вернется значительно позже, чем им обеим хотелось бы.

Она осмотрелась в поисках телефона-автомата и увидела три у дальней стены. Перед каждым из них толпился народ. Естественно.

Она вздохнула.

Фрэнк проследил за ее взглядом.

— Можно попробовать сигнал пожарной тревоги. Она чуть не забыла о его присутствии. Стоило Фрэнку приблизиться, как толпа раздалась в стороны. Донна взглянула на него.

— Вы всегда внушаете такое доверие совершенно незнакомым людям? — Скрестив руки на груди, она приготовилась терпеливо ждать.

Она видела, как он доставал листок с телефоном мужа Розмари. Он в самом деле намеревался позвонить, как обещал. Донна была тронута. В конце концов, у него не было никаких обязательств ни перед Розмари, ни перед ее мужем.

Фрэнк и сам заметил, что люди доверяют ему. Видимо, есть в нем некий дар открывать души. Ему это не стоит никаких усилий, но он хвастаться не стал, решив ограничиться ответной улыбкой. Потом добавил:

— Только тем, у которых я принимаю роды.

Вокруг них нарастал шум, переполняя здание аэропорта. Какая досада застрять в неизвестном аэропорту, когда так не терпится попасть домой!

Фрэнк заметил мужчину в голубом комбинезоне, спешащего куда-то вместе с хмурым человеком, в котором он узнал их пилота.

— Так сколько же мы здесь просидим?

На этот вопрос существовали стандартные уклончивые ответы, но Донна решила, что Фрэнк заслуживает большего.

— Честно?

Ему нравилось, как поднимаются ее брови, когда она о чем-то спрашивает. Он заговорщически склонил голову.

— Я не ожидал меньшего от той, с кем участвовал в величайшем таинстве жизни.

Их глаза встретились на секунду, и ей словно привиделось будущее. Странно, но она не могла избавиться от этого ощущения. Потому и смех получился несколько нервный, что ей совершенно не понравилось.

— Точно не знаю. У нас что-то не в порядке с датчиком расхода горючего.

Автомобили и самолеты — это всего лишь машины, и Фрэнк почувствовал уклончивость в ее ответе.

— Значит ли это, что мы теряем горючее?

— Нет, — твердо ответила Донна, — это значит, что у нас не в порядке датчик. — Надеюсь.

— И все?

Это что, допрос? — удивилась про себя она.

— Да. А что?

— Вы были белой как бумага, когда вышли из пилотской кабины, и я не думаю, что вас расстроили приставания пилота. — Парень, рассудил Фрэнк, не осмелился бы. Хоть она и малышка, но по всему видно, что умеет постоять за себя. С такими женщинами мужчины держатся по-дружески и закидывают удочку только тогда, когда уверены в благосклонном приеме.

А она-то полагала, что умеет следить за своим лицом. Очередь к телефону чуть сдвинулась, и Донна шагнула вперед.

— Я летаю уже десять лет. Вряд ли я могла побледнеть. Освещение, наверное. — Почему-то — может быть, из-за того, как он смотрел на нее, — щеки ее начали краснеть. Она это чувствовала.

Фрэнк кивнул.

— Должно быть, — согласился он. — Между прочим, розовый вам больше к лицу, чем белый.

— Розовый?

Не в силах сдержаться, он провел кончиками пальцев по ее щеке. Шелковистая, как лепестки роз, которые приносит ему Молли, его племянница.

— Вы покраснели.

— Это от жары.

Улыбка изогнула его губы.

— Вам тоже жарко?

Они говорили не о температуре в аэропорту, и оба знали это, но ей надо было ухватиться за что-то.

— Слишком много человеческих тел в таком маленьком помещении, — пробормотала она.

Неплохо бы оказаться с ней наедине в тесном помещении, подумал вдруг Фрэнк, но счел за лучшее не оглашать свои мысли.

Вместо этого он кивнул в сторону автомата со сладостями у соседней стены.

— Не смогу ли я заинтересовать вас шоколадкой, раз уж все равно приходится ждать?

— Нет. — Она в принципе не любила есть что попало. Но с другой стороны, в желудке уже начала ощущаться пустота. Фрэнк поднял бровь, будто искушая. Это подействовало. — А впрочем, валяйте!

— Вот так-то лучше. Люблю порочных женщин. — Он рассмеялся, потом показал на сладости, выставленные в автомате. — Чего желаете?

Она пожала плечами, не зная, что выбрать.

— На ваш вкус. Сделайте мне сюрприз.

Улыбка снова изогнула его губы, на этот раз поразив ее в самое сердце.

— Ладно. С удовольствием.

Она почувствовала, что обещание сделано всерьез и сюрпризы не закончатся на плитке шоколада.

Донна сглотнула.

— Держите мою очередь, — предупредил он, потом сказал мужчине с женщиной за ними: — Я вернусь через минуту.

Те в ответ кивнули.

Возвратился он с двумя шоколадками в руках. Точнее, с одной целой и другой уже надкушенной. Некоторые пассажиры ему заулыбались, несмотря на то что его одежда была измазана кровью. Рождение ребенка сблизило всех.