Обещаны живые диджеи, качественные «стрипухи», файершоу, перформансы, хардкорквесты и прочая завлекуха.

Пестрая публика в масках и костюмах циркулирует туда-сюда. Несмотря на то, что на улице около нуля, и валит густой снег — юбки короче некуда, животы и плечи голые. Слабый, мать твою, пол! — передергивает меня от озноба.

— Да здесь человек пятьсот! Как мы будем ее искать?

— Нам надо разойтись.

Оглядываю из машины здание. Несколько входов…

— Как мы ее узнаем? Карнавал, Арчи, маски.

— Она всегда выглядит на тусовках вызывающе.

— Тут все выглядят вызывающе! — фыркает Кипиш. — Тоже мне примета.

— Ростом… вот такая, — показываю себе по губы, — но, наверняка, будет на каблуках, — моя ладонь поднимается до виска.

— Каждая первая, за редким исключением, — вздыхает Гарик.

— Волосы светло-русые, густые, по пояс. Шикарные.

Критически смотрят на меня.

— На левом плече, сверху, — показываю, где именно, — черное маленькое тату — бесёнок. И живот. От пупка большой шрам в виде запятой, уходящей вниз. Забит татухой — черная жирная шнуровка «крест-накрест». Она не прячет его…

Листаю фотки, нахожу ту, где виден шрам, показываю.

Кипиш присвистывает.

— Откуда у нее такой?

— Иногда прыгает из окон, — лаконично объясняю я, не желая вдаваться в подробности.

Двенадцать лет. Плохая компания. Попытка изнасилования, прыжок со второго этажа. Торчащая из земли арматура… Меня передергивает от образа ее распоротого, кровоточащего живота.

Потом скорая. Операция. Собрали. Правда, не всю.

— Потешная у тебя жена, — вздыхает Гарик.

Ммм… Вот это как, оказывается, называется?

Да уж, вот такой вот потешный ранний плод любви плохой девочки и хорошего мальчика. И в Янке намешано поровну — беспредельного гопничества от мамочки, таланта и «голубой крови» от папочки. Жаль, папочка не принимал участия в воспитании дочери. Погиб… Но, благо, бабуля с дедулей были все время рядом.

Кипиш достает маски.

— Перьевые? — корежит меня. — А что-нибудь менее гламурное было?

— Вот как знал! Спешалфою, мой брутальный друг.

Кидает мне черную, кожаную, с принтом под змею.

Нормально.

— А, да. И самая главная примета: если какая-то зачетная тёлочка встряла в неприятности и сейчас выхватит по лицу — это она! Практически стопроцентный вариант.

— Я в а*уе… — надевает Кипиш маску. — Офигенная девка! Я уже ее люблю!

— Рот свой закрой.

— Всё! — поднимает он руки. — Закрыл. Я, вообще, по-братски!

— По-братски люби Тери, меня или Гарика.

— Выдыхай, Арчи! — толкает меня в плечо Тери. — Найти, может, и найдем. А что дальше? На цепь ее посадить, пока ты появишься?

— В идеале.

— А в реале?

— В реале… Тут непредсказуемо. По обстоятельствам.

— Арчи, — Гарик ловит мой взгляд в зеркале дальнего вида. — А если она будет со своим кентом?

— Каким, б*ять, СВОИМ? — взрывает меня. — Она моя жена!!

— Да черт тебя подери! Ну, с ЭТИМ кентом, про которого говорила Катерина Федоровна.

Закрываю глаза.

— Катерина Федоровна, наверняка, ошибается в этом. Но если не ошибается…

То — что?

Что?!..

— Лучше бы ей ошибаться! — сжимаю я зубы.

— Без криминала, Арчи. В морду дать — да. Но давай без больнички, без ментов?

— Посмотрим…

— Димидов, если женщина хочет трахаться с другим, это не повод, чтобы тебя «закрыли» за выражение чувств. Просто, на*уй такую женщину! При всей моей симпатии к твоей жене.

— Чо?!…

— Всё! Ты как слабоумный, реально! — психует Гарик. — Покажи еще раз фотку. Лицо. Близко.

Таких у меня почти нет. Разве что с нашей церемонии… Там можно увеличить и разглядеть…

Открываю.

— Но это дневная версия, без косметики. И сильно отличается от ночной.

— Ты в костюме?! Дай-ка… — вытягивает телефон из моих рук Кипиш. — Ну, ты даешь! Ты даже на выпускной его не надевал!

— Это в загсе.

Так себе оправдание…

Все ныряют с любопытством в экран

— Почему Янка в джинсах? Ты что, не мог купить девчонке платье?!

— Я, бл*ть, купил ей платье! — достаю пачку сигарет, всовывая одну в губы.

— А почему она не надела?

— Она надела…

Вторые сутки высокомерного игнора и выразительных пакостей. Никуда не выпускаю ее, и она пакостит мне при каждом удобном случае. Такой, бл*ть, протест! Мелкая коза…

Я в миллиметре от того, чтобы придушить ее.

Нужно выдохнуть! Если останусь с ней еще хотя бы на час — придушу.

В моей квартире три комнаты. Две из них заперты, там мой склад всяческих эксклюзивных примочек для тачек. Можно снять склад рядом с боксом, но мне удобно и так. Закидываю в спортивную сумку несколько баллончиков японской краски для аэрографии. У Тери заказ. Нужно отвезти. Наш бокс близко. Дорога туда и обратно занимает от силы минут двадцать. Торможу у подъезда, наблюдая за удаляющейся спиной Аварии. Все-таки стащила ключ! Осанка у нее, конечно, что надо. Как у графини.

Давлю на газ, обгоняя ее. Выкручиваю руль, блокируя тачкой дорогу. Резко по тормозам. Останавливается. Выхожу, сразу перехватываю за локоть. Она любит побегать…

— Садись, — силой усаживаю на переднее.

Блокирую двери.

Стоим. Она дует из оранжевой жвачки пузыри и смотрит в лобовое. Пухлые, четко очерченные губы сегодня темно-бордовые. Пошленькие губёшки… Трое суток я не прикасался к ней, и моё тело требует использовать их по прямому назначению. Но при любом своем горячем взгляде получаю в ответ пренебрежительный и прохладный. Загнуть, отлупить и взять силой, как тогда? Не-е-ет… Зараза хорошо изучила меня и точно знает, как грохнуть мою эрекцию парой фраз. Пошла она к черту!

Жвачка надувается в очередной пузырь…

Хочу… — в паху требовательно ноет.

Как-то же решают такие проблемы другие мужчины?

Давлю на газ.

Мы стоим у витрины ювелирного.

— Пойдем, — киваю ей на двери.

— Зачем? — подозрительно прищуривается.

— Ну, явно не на работу устраиваться! — раздражаюсь я. — Зачем ходят в ювелирку?

— Такие, как ты? Понятия не имею.