— Ладно, Карина. Я все сказал, что хотел.

Скидываю вызов.

Возвращаюсь. Сидит послушно на диване, обнимая подушку. Смотрит на меня. Брови строго сведены к переносице.

— Арчи, ты что, заставил Карину сделать аборт?

— Нет, — сейчас я буду говорить жестокие вещи, наверное, но я действительно так думаю. — Карине двадцать девять. У нее — образование, квартира, тачка, бизнес, солидные родители. Если бы Карина хотела родить, она бы родила. И от меня этот факт никак бы не зависел. Да, мы бы всё равно расстались. Но ребенка я бы не бросил, помогал, общался. Однако, Карина не хотела ребенка, она хотела трахаться со мной и жить той жизнью, которой живет. Она и с мужем развелась потому, что рожать не хотела. Поэтому, сделать аборт — это ее выбор.

Глаза Аварии упрямо скользят к надписи на стене.

— Да. С себя ответственности я не снимаю. Цинично отнесся к этому. В этом виноват. Но я не заставлял. Ты же на ее месте сделала совсем другой выбор. Хотя и близко не имеешь той уверенности в завтрашнем дне, что она. И даже не смотря на то, что муж… — мои глаза тоже скользят к этой надписи.

Присаживаюсь к ней на диван, прикасаюсь пальцами к щиколотке, обхватываю и медленно тяну ее к себе.

Вцепляется коготками в диван, пытаясь удержаться на месте. Но я тяну настойчивее, и ложусь лицом ей на живот.

— Я не простила тебя еще!

— И чего тебе еще надо? — вздыхаю я.

— Котенка… — вздыхает в ответ.

— Рыжего?

— Мхм…

— Как его звали?

— Беня…

— Что с ним случилось?

— Он заболел, и отчим его куда-то унес…

— Зачем тебе котенок?

— Он будет меня любить.

— Для этого у тебя есть муж. Но мелкому заведем, когда подрастет. Обещаю.

Переворачиваю нас на бок, чтобы не давить ей на живот. Целую…

Охренеть! Я буду папой!

— Маруська там рыдает, просится к нам. Мать ей сказала, что мы разводимся.

— Какая глупость…

— Согласен. Заберем?

— Давай. Я попробую приготовить ужин. Рождественский.

— Ты уж постарайся! Не опозорь меня перед Катериной Федоровной.

— У нее слабое сердце, Арчи!

— Надену рубашку и брюки. Сообщим ей под Шопена.

— Ты такой придурок…

— Я очень стараюсь соответствовать высоко задранной тобой планке!

Молча лежим. Ее пальцы нерешительно рисуют по моим волосам.

— Какой у нас срок?

— Пожизненный, Арчи, пожизненный.