землей, грозя уничтожить всё, что пыталось возникнуть. Нужно было разделить землю и небо, и Предки физически подняли небеса. Небесная страна рассматривается в наших преданиях как нечто осязаемое, обладающее массой, что указывает на определенное понимание темной материи. Вся эта небесная территория постоянно общается с нами, оказывает на нас воздействие и даже обменивается материей в виде камней, которые прорываются сквозь нашу атмосферу. Наши истории показывают наше древнее понимание того, как астероиды образуют кратеры, к которому научное знание пришло лишь несколько десятилетий назад.

Мы с Максом беседуем о том, что наше знание обо всем этом не могло храниться только в нашей культуре, ведь древние названия созвездий в других странах часто совпадают с нашими – семь сестер, два брата, орел, охотник. По-видимому, эти истории и системы знаний некогда были присущи всем народам мира. Мы думаем, что на севере должно было произойти что-то ужасное, раз люди там об этом забыли и науке пришлось начинать всё с начала, а не основываться на прежнем знании. Что это за катаклизм? Мне представляется, что Черная смерть не прошла бесследно, но, наверное, это началось еще раньше. Я думаю, что обман Эму где-то вышел из-под контроля, и всё больше и больше людей стали считать себя более значимыми, чем земля, чем другие, чем женщины, которые держат наши жизни в своих руках и животах. Чем бы он ни был, этот катаклизм нарастает, и я не знаю, как нам ему противостоять.

Макс отвечает:

Камень учит нас, что мы, не поддаваясь тому, что пытается нас сломить или поставить на колени, должны быть сильными и с помощью нашей культуры и убеждений сохранять нерушимое ядро. Большую часть этой земли составляют камни, и, хотя ее поверхность образуют вода и растения, камень – это тело земли, та ее часть, которая удерживает всё вместе. Может существовать и жизнь, и творение, но всё рухнет без прочной основы. То же касается общества, компаний, отношений, идентичности, знания, почти всего осязаемого и неосязаемого. Так же, как леса и деревья, наподобие кожного покрова покрывающие камни земли, – без этой силы внутри, без этого единого камня всё рухнет.

Размышляя о форме мира, Макс описывает его тонкую оболочку, а я думаю о физике наших историй творения и о том, как камни со временем обветриваются, превращаясь в шары. Я вижу в этом модель вселенной – ведь эффективнее всего материю удерживает сфера. Сторонникам теории плоской земли, которых становится всё больше, я мог бы сказать: «Надуйте мне плоский пузырь, и я прислушаюсь к вашей теории». Но это поставит меня в позицию «больше, чем ты», поэтому мне нужно себя контролировать, уделять внимание собеседникам и помнить, что и в маргинальных точках зрения есть своя ценность.

Поэтому, слушая их в интернете, я понимаю, что сфера – это не конечная форма процесса создания. Наша галактика началась со сферы и затем сплющилась в диск, и Земля, вращаясь, словно кусок глины на колесе, тоже постепенно превращается в диск. Пока что она сплющилась всего примерно на двадцать километров у полюсов, но процесс идет. Хорошо, что я не стал отвергать идеи сторонников плоской земли с порога, в противном случае я, возможно, никогда бы этого до конца не понял.

Но какую пользу можно извлечь из такого образа мысли? Что ж, результаты мысленного эксперимента можно применить по-разному. Например, при упаковывании можно эффективнее использовать пространство и ресурсы, если считать, что в маленькую сферу поместится намного больше, чем в большую коробку. Но как потом не дать этим сферам скатиться с полок? Плоскоземельцы решают этот вопрос: просто придавите слегка эти сферы. Спасибо, плоскоземельцы. Эта инновация могла бы немного уменьшить объемы мусора, сэкономить немного нашего времени.

Макс считает, что для предотвращения уничтожения планеты требуется более значимая трансформация мышления – мы должны больше узнать у камней об уважении. Я согласен – осознание того, что мы не больше и не меньше, чем камни, безусловно, привело бы к переменам, если бы к нему пришла критическая масса людей. Всякого, кто считает себя лучше камня, следовало бы превратить в камень – тогда бы он наконец-то понял, что в нем нет ничего особенного, и смог бы стать счастливым. Макс полагает, что в последние десятилетия люди стали проникаться духом камней, и это мне напоминает о том, что происходит на Улуру.

Там есть сарай, полный камней. Долгое время туристы увозили из этого священного места камни в качестве сувениров, а несколько десятилетий назад начало происходить нечто странное. Туристы стали в панике отправлять камни обратно и сообщать о странных событиях, нарушениях сна, неудачах, визитах призраков и ужасных происшествиях. Каким-то образом они догадались, что дело в камнях, и в отчаянии принялись отправлять их обратно с извинениями. Камней прислали так много, что пришлось построить новый большой сарай, чтобы их разместить.

Наш Закон говорит, что камни обладают разумом и содержат дух. Нельзя просто взять камень и отнести его домой: так вы потревожите его дух, который в свою очередь начнет тревожить вас. Если вы посидите у костра с аборигенами в любой части Австралии, вы наверняка услышите назидательную историю о каком-нибудь родственнике, который оказался настолько глуп, что взял камень и отнес его домой, после чего заболел, сошел с ума, был убит или его стали преследовать привидения. Многие камни настроены благожелательно и готовы к тому, чтобы ими пользовались или обменивались, но нужно следовать заветам стариков, чтобы понимать, какие именно можно брать. Камни требуют уважения.

Возможно, нужно еще поработать над вопросами о том, что представляет собой сознание и что представляет собой жизнь. Если бы определения этих понятий включали камни как чувствующие существа, это очень помогало бы сдерживать «эмуподобное» поведение, которое в наши дни широко распространяется по всей Земле и в киберпространстве. Либо можно начать рассылать камни с Улуру всем нарциссам, дабы преподать урок уважения к другим.

Надеюсь, я создал у вас некоторое представление о том, что такое Аборигенное знание, у каких аборигенов оно есть и как его можно использовать. Если вы что-то пропустили, то ответы – везде, во всем, во всех нас. Но кто такой Абориген? В рамках мысленного эксперимента по устойчивому развитию, предпринимаемому в этой книге, Абориген – это член общины, которая хранит память об устойчивом образе жизни, связанном с землей и являющимся ее частью. Аборигенное знание представляет собой любое применение этой памяти как живого знания с целью улучшения текущих и будущих обстоятельств.

Первый закон