Блинков-младший покрутился у велосипеда и наткнулся на злющий Петькин взгляд. Выдавать себя раньше времени не хотелось.

– Ань, мне нужно подобраться к велику так, чтобы Петька не заметил. Ты можешь его отвлечь? – попросил Блинков-младший.

– Слушаю и повинуюсь, – как старик Хоттабыч, ответила Энни и вдруг закричала: – Вот он, фашист! Не отворачивайся, я узнала тебя!

Ее поднятый над толпой палец указывал на Петьку.

Вожак грязюкинцев и не думал отворачиваться. Он смотрел на Энни со сконфуженной улыбкой, не понимая, что нужно этой орущей девчонке. А та, выставив, как таран, руку на перевязи, проталкивалась к нему и вопила:

– : Гестаповец! Ты стрелял в меня, когда я своим телом прикрывала детей!

С этого момента все глаз не сводили с Энни.

Когда ей показалось, что публика начала отвлекаться, она задрала футболку на спине и стала показывать кровоподтек под лопаткой.

Блинков-младший подобрался к велосипеду и без особой спешки рассмотрел следы своей работы. Оказалось, он попал в обе шины. Но в переднюю шарик угодил сбоку, где резина тоньше, и пробил в ней дыру. А по задней Блинков-младший стрелял Петьке вдогонку и всадил шарик в протектор. Там резина была с палец толщиной, и шарик в ней увяз.

Оставлять грязюкинцам такую улику не стоило. Чем дольше они будут думать, что шина лопнула случайно, тем лучше. Блинков-младший выковырял шарик карманным ножом. Ни Петька, ни кто-нибудь из толпы и не взглянул в его сторону. Все так увлеклись Энниным представлением, что не заметили бы, если бы он даже отвинтил и унес оба колеса.

Как только Блинков-младший отошел от велосипеда, Энни быстренько закруглилась. Напоследок она сообщила Петьке, что у нее найдется защитник и месть его будет ужасна.

Очень довольная собой, она пробилась к Блинкову-младшему через толпу и спросила:

– Ну как я?

– Умница, – похвалил Блинков-младший. Чмок! Теплые губы клюнули Митькину щеку.

– Жвачки хочешь? – как ни в чем не бывало предложила Энни, с обожанием глядя на него снизу вверх.

Блинков-младший отвел глаза. За последние дни буквально все поселковые девчонки если не лезли к нему целоваться, то давали понять, что будут не против, если полезет он. Но почему-то именно с Энни он чувствовал себя ужасно неловко.

Поимка Петьки еще не была победой. Начальник охраны вышел на крыльцо и уныло сообщил, что не имеет права надолго задерживать хулигана. Он звонил участковому милиционеру, но тот скорее всего не приедет. У кого-то из сельских жителей, видите ли, таинственно исчезла коза. В Больших Грязюках это считалась крупным событием. На поиски были брошены все силы грязюкинской милиции (то есть сам участковый и его дворняжка). А разбитые стекла не волновали участкового. Он был грязю-кинский и не отвечал за то, что происходит в поселке.

Само собой никого такое известие не обрадовало. Толпа начала разбредаться. Некоторые говорили, в общем, то же, что сгоряча ляпнула Блинкову-младшему Энни: мол, при Америкэн бое и Палыче стекол не били, и надо как следует разобраться, в чем они виноваты. О том, что Па-лыч тайно командовал Грязюкинской войной, никто не знал, зато всем уже откуда-то стало известно, что его выпустили из милиции.

– А говорили, что Пал Палыч по чужому паспорту жил, – громко рассуждал общественный дворник Авдеич, размахивая огромными садовыми ножницами. – Да если бы по чужому, разве его выпустили бы?!

Блинков-младший подумал, что Измятый майор был прав: у Палыча в поселке остались если не прямые сообщники, то дружки, которые сами не понимают, с кем связались. Тому же Ав-деичу ничего не стоит выполнить просьбу фальшивого «капитана первого ранга»: зайти на виллу Букашина и взять из тайника клише. Палыч найдет, что соврать дворнику. Скажет, например, что клише подсунули милиционеры, чтобы потом найти при свидетелях и без вины засадить его в тюрьму. И Авдеич поверит по той простой причине, что ему неохота выметать битые стекла, а при Палыче стекол не били.

Толпа уже здорово поредела, когда начальник охраны спохватился и попросил остаться свидетелей. Набралось человек двадцать.

– Составим протокол и отпустим его, – кивнув на Петьку, уныло сказал начальник охраны и стал звонить по сотовому телефону какому-то Сан Санычу.

Блинков-младший быстро понял, что Сан Са-ныч страшный зануда. Начальник охраны просил его помочь с протоколом, а Сан Саныч задавал пустые вопросы.

– Да, поймали… Да, сидит у нас, – уныло бормотал в ответ начальник охраны. На его лице ясно читалось: «А если бы не поймали или если бы он сидел не у нас, то зачем бы я тебя звал?!»

Хорошенько помотав нервы блюстителю порядка, Сан Саныч, судя по всему, стал отказываться.

– Я же в прошлом боевой офицер, откуда мне знать, как протоколы составляют?! – заныл начальник охраны. – А вы адвокат, вам и карты в руки.

Вдруг один из свидетелей, молодой человек в теннисном костюме, вырвал у него трубку и гаркнул:

– Через три минуты жду вас здесь! Время пошло!

Блинков-младший дорого дал бы, чтобы так вот командовать адвокатишками! Он презирал их всех после того, как из-за уловок «черных» адвокатов пришлось освободить Палыча.

– Кто это? – тихо спросил он у Энни.

– Да Сипягин же, Сергей Львович!

Голос у Энни был удивленный. Мол, как можно жить на свете и не знать Сипягина Сергея Львовича?

Блинков-младший молча развел руками.

– Он хозяин фирмы «Ваш маленький Версаль», – пояснила Энни. – Как увидишь в поселке особняк этак на полмиллиончика долларов – значит, «Версаль» строил.

– И букашинский особняк – тоже «Версаль»? – уточнил Блинков-младший, еще сам не зная, зачем это может пригодиться. Он просто собирал информацию.

– Скорее всего. Букашинский – самый дорогой особняк в поселке. Но точно я не знаю. Когда мы с мамой сюда приехали, он уже стоял. При нас его только ремонтировали.

– А зачем ремонтировать новый особняк?

– У богатых свои причуды, – обстоятельно начала Энни. Чувствовалось, что ей охота посплетничать. – Прежний хозяин сделал каминный зал на первом этаже, а Букашину захотелось на третьем, и чтобы с видом на озеро. Или, например, Дэнни попросил себе тренажерный зал…

Блинков-младший слушал Энни вполуха. У него возникла простенькая и ужасно заманчивая идея. Если все получится, можно будет уже сегодня вечером, так, между прочим, спросить у Измятого майора: «А там-то и там-то вы клише искали?!». И почти наверняка окажется, что не искали! Потому что особняк огромный, со своим водопроводным, электрическим и прочим хозяйством. Ни один самый лучший сыщик не сможет найти в нем все замаскированные дверцы, заслонки и лючки, сделанные, чтобы, например, прочистить засорившуюся трубу. А у строителей должны быть самые подробные чертежи.

Было заманчиво самому попытаться добыть эти чертежи. А уж если не получится, тогда, конечно, действовать через Измятого майора.