Незадолго до полуночи в пятницу 13 июля в полицию Йелливаре поступил звонок от Матти Ярвинена из Гётеборга, проводившего отпуск в горах. По его словам, он только что видел мёртвого человека в палатке около озера.

Инспектор по уголовным делам Харри Брэнстрём и констебль Энар Якобссон тут же выехали по вызову, и, проехав 80 километров, оказались в месте, которое подробно описал шведский турист. Стояла белая ночь, и служителям правопорядка потребовалось совсем немного времени, чтобы обнаружить рухнувшую двухместную палатку. Они аккуратно подняли ткань и расстегнули молнию. Представшее перед глазами зрелище они подробно описали в полицейском отчёте.

«У левой стенки находится труп мужчины в возрасте 30–40 лет. Тело лежит на спине. […] Окровавлены лицо и затылок, а также правое надплечье. С правой стороны изнанки рукава на уровне груди свитер пропитан кровью. На других видимых частях свитера также имеются пятна крови. На правом плече, правом предплечье, левой стороне шеи и правой стороне груди имеются следы порезов или уколов. В области рта виден след от удара.

Справа от мужчины — тело мёртвой женщины. Её голова, повёрнутая правой щекой к земле, находится на уровне бедра мужчины. Женщина лежит на правом боку; её тело изогнуто под углом почти 90 градусов. Левая рука вытянута и находится под углом 45 градусов по отношению к верхней части туловища. Верхние части тела обёрнуты узорчатым пододеяльником того же типа, в котором лежит мужчина. Пододеяльник сильно пропитан кровью».

Рядом с палаткой полиция обнаружила вероятное орудие преступления — филейный нож шведской марки «Фалькон». Узкое лезвие было сломано; позже его кусок нашли между рукой и телом женщины. Нож сломался, наткнувшись на кость.

В двух шагах, у самого озера, стояла серо-зелёная «Тойота Королла» с голландскими номерами. Машина была заперта; внутри лежали аккуратно упакованные вещи: убийцы в них явно не копались.

Идентифицировать убитых удалось довольно быстро. Тщательное обследование места преступления дало однозначный ответ: двойное убийство было чистым актом безумия.

На следующий день тела перевезли в Умео, где судебный патологоанатом Андерс Эрикссон провёл вскрытие. В заключении упоминалось огромное количество ножевых ранений и резаных ран.

Следователи пришли к выводу, что убийца остервенело наносил удары, атакуя спящих через полотно палатки. Мужчина и женщина проснулись: об этом свидетельствовали раны на руках — жертвы отчаянно поднимали их, пытаясь защититься, но не сумели даже выбраться из спальных мешков. Видимо, всё произошло очень быстро.

Новость о двойном убийстве потрясла Швецию. Самым ужасным в этой истории казалась трусость нападавшего: он подкрался к неизвестным ему беззащитным и безоружным спящим людям и нанёс безжалостные удары через палатку, не давая жертвам ни малейшего шанса осознать происходящее. И, конечно, никакому разумному объяснению не поддавались те остервенение и жестокость, о которых свидетельствовало количество ран. Кроме того, преступник явно не имел мотива и не преследовал никакой выгоды, совершая столь зверское деяние. Двойное убийство супругов Стегехёйс во всех отношениях казалось настолько странным и нелогичным, что объяснение находилось лишь одно: это преступление совершил человек, лишённый рассудка.

Зверская расправа на лоне природы вызвала резонанс и за пределами Швеции. Расследуя дело, полиция допросила тысячи людей, но это не дало никаких результатов.

Как правило, когда наконец удаётся найти разгадку убийств, которые долго не получалось раскрыть, главным действующим лицом оказывается кто-то из фигурантов следственных материалов. Но в этом деле не было ни слова о мужчине, десятью годами позже заявившем о своей причастности к двойному убийству. Следователей смущало и другое: Томас Квик, до сих пор считавшийся исключительно убийцей мальчиков, почему-то вдруг заявил о жестокой расправе над супругами, которым было уже за тридцать.

На первом допросе, состоявшемся 23 ноября 1994 года, Квик рассказал, как сел на поезд, следовавший из Фалуна в Йокмокк — место, прекрасно знакомое ему ещё со времён учёбы в Саамской народной школе, где он провёл два семестра в 1971–1972 годах. У Музея саамской культуры он украл велосипед и поехал, что называется, куда глаза глядят. По чистой случайности Томас оказался на дороге, которая вела от села Порьюс к национальному парку «Стура-Шёфаллет».

У озера Аппояуре он приметил супругов Стегехёйс — именно на них он и набросился чуть позже с охотничьим ножом, который на всякий случай прихватил с собой.

Рассказ Квика был неубедителен. Он даже заявил, что не уверен в совершении убийства. Сомневаться его заставлял сам характер преступления — да и тот факт, что одной из жертв оказалась женщина.

На втором допросе Квик изменил показания. Теперь он упоминал некоего помощника, с которым назначил встречу в Йокмокке. Помощника звали Йонни Фаребринк, и он был довольно известным преступником, который, в отличие от Квика, действительно упоминался в материалах дела.

Томас Квик заявил, что они сели в пикап «Фольксваген» Фаребринка и направились прямиком к Аппояуре, где вдвоём убили супругов Стегехёйс. На последующих допросах в историях Квика появлялось всё больше и больше подробностей. Так, он успел встретиться и со старым школьным приятелем, а затем они с Йонни заскочили в гости ещё к одному знакомому в Порьюсе.

Позднее сведения о вероятном помощнике Квика просочились в прессу. Выяснилось, что в тот момент Йонни Фаребринк отбывал десятилетний срок за другое убийство, и, когда «Экспрессен» связалась с Квиком, желая получить комментарий, тот лишь прокричал:

— Что за чушь! Я не знаю этого парня. Никогда не встречался с ним.

Но четыре месяца расследования не прошли даром, и прокурор ван дер Кваст добился желаемого.

«Признание Томаса Квика соответствует имеющимся у следователей фактам, — заявил он в интервью “Экспрессен” 23 апреля 1995 года. — Могу лишь сказать, что чем больше мы копаем, тем больше получаем доказательств, что Томас Квик ничего не выдумывает. Он был рядом с Аппояуре в момент совершения убийства, и он прекрасно знает эти места, поскольку целый год учился в народной школе в Йокмокке».

К этому моменту Томас Квик успел сознаться в семи убийствах, что превращало его в самого страшного серийного убийцу Швеции — конечно, при условии, что он говорил правду. К делу подключились двое опытных полицейских, прежде работавших в группе по расследованию убийства премьер-министра страны Улофа Пальме, а также глава этого расследования, Ханс Эльвебру. Таким образом история Томаса Квика перешла в разряд дел высшего приоритета.

9 июля 1995 года из стокгольмского аэропорта Арланда вылетел частный реактивный самолёт. Пункт назначения — город Йелливаре. На борту в роскошных креслах сидели Томас Квик, его терапевт Биргитта Столе, прокурор Кристер ван дер Кваст, специалист по