правителей. Мол, денег не было, армия маленькая, а кругом внешние и внутренние враги. Короче, тут не до помощи братскому селевкидскому народу. Правда, Саня все понял правильно. Просто никто не хотел рисковать и влезать в разборки исполинов, а то ведь могут нечаянно затоптать во время драки.

А вот посол Каппадокии был встречен иначе. Саня не забыл каппадокийских кавалеристов, присланных в самый трудный для сторонников Селевка момент. Ариарат Четвертый, царь Кападокии, бывший зятем Антиоха Третьего, с самого начала войны с Антипатром встал на сторону Селевка, чем заслужил горячую благодарность Громова. Поэтому посол каппадокийцев был принят по высшему разряду придворного этикета. А помимо ласковых слов в адрес царя Ариарата Саня передал для него ответные дары: великолепный позолоченный доспех и булатный меч, украшенный золотом и драгоценными камнями. Посол каппадокийцев жест правителя Селевкидов оценил и был очень доволен.

Следующим явился посланец Пергамского царства. От Гермия Громов знал, что царь Ев-мен Второй из династии Аталлидов, правивший в Пергаме, является самым ярым и последовательным врагом Селевкидов. От некогда могучего государства Аталлидов в данный момент остался лишь маленький огрызок, называемый Пергамским царством. Причем большую часть земель Аталлидов во время войн диадохов оттяпали Селевкиды. Вот Евмен и исходит желчью, мечтая вернуть все, что было отобрано у его предков. Поэтому он всячески старался каким-нибудь образом напакостничать Селевкидам. Правда, пока получалось не очень. Силенок у пергамца было маловато для открытого противостояния. По последней информации, сейчас он усиленно лизал задницы римлянам и родосцам, подталкивая их к войне с Селевкидами.

Поэтому, вопреки советам Гермия, новый царь Селевкидов принял посла Евмена довольно прохладно, намекнув ему, что все знает о действиях его правителя. И если Евмен не возьмется за ум и дальше будет борзеть, то у державы Селевкидов скоро может появиться новая провинция, а Пергамское царство навсегда исчезнет с карты средиземноморья. Откровенность Александра шокировала посла пергамцев, который начал что-то лепетать о мире и дружбе, но под суровым взглядом правителя Селевкидов быстро сдулся. В общем, товарища загрузили по полной.

Откровенно удивили родосцы. Их посол сразу с порога начал наезжать. Он довольно нагло стал требовать отдать Родосу какие-то земли на побережье Карии. Кстати, до недавнего времени Кария принадлежала Птолемеям, а потом была захвачена Антиохом Третьим, который якобы обещал отдать часть побережья Родосу. Интересно, за какие такие заслуги? Может, за излишнюю борзость?

Громов даже немного растерялся от такого напора и неприкрытого хамства. Правда, он вовремя сумел подавить в себе первый порыв и не приказал бить плетьми зарвавшегося родосца. Может, действительно был там какой-нибудь договор? Александр жестом подозвал к себе стоявшего неподалеку везира. Гермий поспешил развеять сомнение царя, заявив, что такого договора между Антиохом Третьим и правителем Родоса подписано не было. Царь кивнул и вопросительно взглянул на гордо стоящего островитянина. Тот хмыкнул и важно заявил, что такой договор был заключен устно, а боги стали тому свидетелями. Услышав это, Громов вернул родосцу в ответ наглую ухмылку и сказал, что ни он, ни Селевк такого договора в глаза не видели, а сказать можно что угодно. А вот доказать сказанное довольно трудно. Посол Родоса хотел отреагировать на слова царя довольно бурно, но, наткнувшись на холодный взгляд правителя Селевкидов, моментально заткнулся и побледнел.

– Так ты считаешь, что я лгу? – вкрадчиво спросил Громов, глядя прямо в глаза родосцу.

– Нет, нет, я не это хотел сказать, я просто… меня не так поняли… но ведь договор!.. – начал оправдываться в ответ посол, внезапно поняв, что все, что он тут уже наговорил, тянет на смертный приговор.

Тут взгляд его сместился с разгневанного лица царя Селевкидов и зацепился за фигуру царского телохранителя-галлата, стоящего рядом с троном. Мускулистый варвар ростом около двух метров был облачен в позолоченную кольчугу и шлем с шикарным пурпурным гребнем. Глаза его светились какой-то кровожадной радостью, а рука нетерпеливо поглаживала рукоять длинного меча, висящего на поясе. Он был похож на снежного барса перед прыжком. И тут посол Родоса понял, что галлат ждет только приказа царя, чтобы наброситься и растерзать зарвавшегося родосца. Внезапно так захотелось жить. Мозг еще пребывал в ступоре, а тело уже начало действовать самостоятельно. Важный посол великого Родоса, ярый демократ, ненавидящий тиранов, начал вдруг низко кланяться и бормотать слова извинений. Кланяться и бормотать… Как он выбрался из тронного зала, посол не помнил. Он был весь мокрый от пота и мелко трясся.

«О боги, как же хорошо быть живым!» – подумал родосец и, вспомнив кровожадную ухмылку царского телохранителя, затрясся еще сильнее.

Немного отойдя от таких волнений, Саня с некоторым трепетом ждал посла от Птолемеев. После провокаций с Пальмирой египтяне не вызывали особого доверия. Из всех игроков на международной арене в Азии Птолемеи были самым крупным и опасным противником. Они имели большую армию и флот и могли доставить царству Селевкидов немало проблем. Но посланец египтян приятно удивил. Он привез богатые дары и подтвердил мир, заключенный еще Селевком. Вскоре был подписан договор о границах, который урегулировал все спорные моменты между двумя государствами. Саня теперь мог вздохнуть спокойно, в ближайшие год-два Птолемеи точно не нападут, а там уж как фишка ляжет да рулетка повернется.

Глава 3

Самое впечатляющее орудие разрушения – огонь. Он разрушает окончательно и бесповоротно.

Элиас Канетти

Карабаллиста громко щелкнула, выбрасывая круглый керамический снаряд. Глиняное ядро, дымя фитилем, пролетело двести шагов и ударило в край квадратной деревянной мишени. Яркая вспышка, взрыв – и деревянный метровый квадратный щит мгновенно вспыхнул ярким пламенем, которое начало стремительно пожирать пораженную мишень. Стратег-инженер Никомед пораженно выругался и восторженно взмахнул руками.

– Совершенно с тобой согласен, это работает! – усмехнулся Громов, глядя на своего главного инженера.

– Работает!! Да, это самая сильная горючая смесь, что я видел в жизни! – воскликнул Никомед, восторженно смотрящий на пылающую мишень.

– Такую штуку можно будет неплохо использовать как на суше, так и в морских сражениях, – довольно покачал головой стоящий рядом Ганнибал.

– Тут я полностью согласен с карфагенянином! Эта штука пострашнее всех ядер метательных машин! – согласился с ним Деметрий.

– Ну, о флоте мы подумаем попозже, а пока эта смесь нам неплохо послужит в армии, – произнес в ответ Саня.

– А как мы ее назовем? – пробормотал Никомед, завороженно глядевший на бушующее пламя.

– Может, «пламя Александра»? – высказался Деметрий, вопросительно поглядевший на своего царя.

– Нет! Зачем светить врагам имя изобретателя? Лучше пусть будет «сирийским огнем». Скромно и со вкусом, – возразил Громов, улыбнувшийся своим мыслям.

А все начиналось довольно буднично. Анализируя ход армянской кампании, Саня пришел к мысли об усилении огневой мощи армейской артиллерии. Саня очень переживал, что не может вспомнить состав пороха. По химии в школе у него была