Тимур расслабленно садится в кресле, широко расставив ноги и положив руки на подлокотники. Он определенно чувствует себя комфортно, в отличие от меня.

Я вновь рассматриваю этого мужчину. Им невозможно не любоваться — это просто идеальный образец мужской красоты и силы. В нем идеально все: начиная от темных глаз, опушенных длинными загнутыми ресницами, в которых можно запросто потерять себя, до запястий, которые выглядывают из манжет рубашки. Модный дизайнерский костюм подчеркивает его подтянутое спортивное тело, белоснежная рубашка оттеняет смуглую кожу. Щетина и модные часы на запястье дополняют его образ и делают полноценным, а восточная внешность притягивает женские взгляды, как магнит. А аура хищника, сила и власть, исходящие от Тимура, манят, как свет бабочку — невозможно сопротивляться своим инстинктам.

Тимур вопросительно вздергивает бровь и слегка кривит губы в улыбке. Его лицо по-прежнему непроницаемо, по его глазам ничего нельзя прочесть, но он определенно точно заметил, что я загляделась на него. И, да, Кадыров явно в курсе, какое впечатление на меня производит.

— Простите, — бормочу, отводя взгляд и утыкаясь в монитор. Я пунцовею до корней волос и мечтаю провалиться под землю. — Итак, каким…

Тимур подается вперед, пронзая меня темными глазами и хрипло произносит:

— Я хочу услышать ваше мнение. В каком стиле вы видите интерьер отеля, Эмма?

На моем имени он понижает голос, и по телу галопом проносятся толпы мурашек, а низ живота неожиданно пронзает острое желание. Еще ни один мужчина, никто в моей жизни не произносил мое имя так… возбуждающе!

Во мне вспыхивает раздражение и тут же гаснет. Раньше я реагировала очень бурно, и после таких вопросов клиентов всегда вечером заедала стресс и обиду вместе с подругой в нашем уютном ресторане. Я чувствовала, что они не воспринимают меня всерьез и боятся доверить такое ответственное мероприятие.

Но сейчас я стала мудрее и понимаю опасения клиентов: я молода, амбициозна, а еще работаю в фирме брата. И верить ему на слово сложно, потому что он субъективен в своем мнении. Но в моих силах выполнить свою работу безупречно, вложив душу, и тогда их мнение обо мне изменится.

— Я бы предложила вам рассмотреть скандинавский стиль. Он предполагает много света, светлых и однотонных цветов, много натуральных тканей и материалов. Вот смотрите, у меня есть такие образцы, — я кликаю папку с готовыми проектами и поворачиваю ноутбук к Тимуру.

Он внимательно изучает проекты, уточняет детали. И, мне, конечно, сложно судить, так как на лице мужчины не отражается ни единой эмоции, но, кажется, он доволен.

Мы с Тимуром еще общаемся некоторое время и обсуждаем детали. Делаю пометки в ежедневнике, и мне уже не терпится приступить к работе. Я приложу максимум усилий, чтобы сделать этот отель самым уютным, и чтобы он стал номером один даже у знаменитостей!

— Сколько вам лет, Эмма? — неожиданно спрашивает Тимур, когда я делаю последнюю запись.

— Двадцать три, — отвечаю растерянно, — а что?

— Вы очень талантливы и трудолюбивы. Отец не зря вами гордится.

Я в который раз за разговор с этим невероятным мужчиной покрываюсь румянцем. Но, черт возьми, как же приятно услышать похвалу именно от него!

— Спасибо, мне очень приятно.

Тимур бросает взгляд на часы и поднимается со своего места.

— Мне пора. Вот моя визитка, — достает из кармана пластиковый прямоугольник, — если возникнут вопросы, звоните. В любое время.

— Я провожу вас, — делаю шаг, желая обогнуть стол, но цепляюсь каблуком за ножку и падаю… прямо в объятия Тимура! Хорошо, что с реакцией у него все в порядке, и он ловит меня, мгновенно прижимая к стальному телу, жар которого я ощущаю даже через одежду.

— Любимая… — дверь без стука распахивается, и с порога раздается веселый голос Глеба. Впрочем, он мигом пропитывается яростью. — Что здесь происходит?!

Эмма

От Глеба прямо так и исходит волна гнева, ревности и желания выяснить отношения здесь и сейчас, при посторонних.

Я мгновенно вспыхиваю, становясь красной от кончиков ушей до пят. Но не от гневного окрика Глеба, нет. А к собственному стыду, от того, как вся эта ситуация выглядит в глазах Тимура: неуклюжая молодая дурочка и парень, который, не разобравшись, уже готов лезть на рожон. Мне стыдно. Безумно стыдно.

— Извините, — лепечу, теряясь в бездне темных глаз и млея от аромата парфюма и таких сильных уверенных объятий. Под моей ладошкой — стальные мышцы, и мысленно я уже срываю с мужчины рубашку, чтобы между нами не было никаких преград…

Я не понимаю, почему так реагирую на этого взрослого, властного и опасного мужчину. Никогда в жизни я не теряла голову от звука голоса, от взгляда, от тела, да даже, блин, от идеальных мужских рук, перевитых венами!

С Глебом все было по-другому: я даже не сразу обратила на него внимание. Он часто приходил в офис со своим отцом на совещания и деловые встречи, мы просто здоровались. А потом как-то завязалось общение, Глеб окружил меня заботой и лаской, и только тогда я решилась на отношения…

А в случае с Тимуром знаю, что мне ничего не светит: у нас приличная разница в возрасте, да и вряд ли я в его вкусе. И он без пяти минут женат. А несвободные мужчины для меня табу. Он всего лишь заказчик нашей фирмы, не более. Но, тем не менее, мне здорово сносит от него голову, и лезут различные непристойные мысли…

— Все в порядке. Будь осторожнее, — его голос ласкает, обволакивает, и я, не выдержав, жмурю глаза от удовольствия.

Но все хорошее имеет свойство заканчиваться, и Тимур расцепляет объятия. Мне тут же становится холодно и неуютно, и хочется вернуть его руки на место. На законное место.

— Всего доброго, Эмма. Мой номер у тебя есть. На связи.

Я провожаю широкую спину Тимура до самой двери и натыкаюсь на Глеба. Я совершенно забыла, что он здесь! Посреди рабочего дня!

Тимур едва ли смотрит в сторону моего пока еще жениха, слегка кивает ему и широким шагом покидает мой кабинет.

Глеб медленно наступает на меня, пытаясь прожечь гневным взглядом. Вот только совесть помахала мне ручкой, и я не испытываю никаких душевных терзаний. В конце концов, не было ничего: Тимур просто проявил свои джентльменские качества, не дав мне свалиться лицом на пол. Только и всего. Я никогда не давала Глебу поводов для ревности, в отличие от него самого.

Вообще после «новогодней истории» с неожиданной командировкой и встречей нового года с чужой девкой в обнимку меня от Глеба как будто отвернуло. Я стала более настороженно относиться к нему и теперь уж точно не тороплюсь замуж за этого мужчину. Что-то удерживает. Отталкивает.

— Я, значит, как идиот, посреди рабочего дня срываюсь, отодвигаю встречи, чтобы увидеть тебя и подарить твои любимые цветы… — перевожу рассеянный взгляд на букет, который Глеб небрежно швыряет на мой стол. Снова бордовые розы. Никакой оригинальности.