Тимур Кадыров действительно занят. Потому что девушка, что сидит неприлично близко, буквально вцепилась в него обеими руками, демонстрируя всему обществу, что этот потрясающий мужчина — ее.

С грустью отмечаю про себя, что невеста Тимура очень красива: у нее длинные шелковистые темные волосы до поясницы, высокая грудь, тонкая талия. Ее лицо украшают смущенная улыбка, скромный взгляд голубых глаз, который она постоянно бросает на Тимура, при этом ласково, словно невзначай его касаясь или поглаживая.

Не покривлю душой, если скажу, что они идеально подходят друг другу. Мне почему-то кажется, что такому сильному и волевому мужчине, как Кадыров, нужна такая спутница по жизни, как его невеста: нежная, ласковая, которая всегда будет смотреть на него с обожанием.

Вот его невеста снова нежно гладит Тимура по ладони, что лежит на столе, а он склоняется к ней и что-то говорит. У меня внутри уже не просто боль, я умираю в агонии, и не в силах смотреть на эту милую сцену, резко отворачиваюсь и опускаю взгляд в свою чашку. Настроение, поднятое Радой, снова достигает отметки минус, а к боли присоединяется неведанное ранее черное, жгучее чувство. Ревность.

Но самое страшное, что я не имею права испытывать ни одно из этих чувств: ведь банально у меня нет никаких прав на этого мужчину. Меня сразу предупреждали, что Кадыров несвободен. Но глупому сердцу разве прикажешь?!

Да и у меня еще не поставлена окончательная точка с Глебом. С мужчиной, которого, я думала, что люблю до настоящего момента. А сейчас… мне кажется, это нечто иное, но точно не любовь.

И я должна бы радоваться, что не одинока, что есть мужчина, которому я не безразлична, и который намерен взять меня в жены, он готов любыми способами исправить все ошибки, что натворил. Но на деле я мечтаю остаться одна. И не хочу, чтобы Глеб каким-либо образом присутствовал в моей жизни.

— Эмма, ау! — Рада хмурится и щелкает перед моими глазами пальцами. — Ты покраснела, Эмма. Что-то не так?

— Все в порядке, — тяжело вздыхаю, осторожно подбирая слова, чтобы не выдать себя. Подруга, какой бы хорошей не была, может не понять, почему я, будучи невестой одного, неровно дышу в сторону другого мужчины. — Просто… все в порядке, Рада.

— Ты знаешь его? Потому что ты сама не своя после того, как увидела этого мужчину. Как будто…застала его с другой.

Так и есть! Но… лишь в моих мечтах.

— Это мой клиент, — слабо улыбаюсь, пожимая плечами. Мол, ничего особенного. — Я выполняю дизайн-проект для его нового отеля, который построил мой отец.

— Ух ты, а расскажешь подробнее?! — глаза Рады загораются, и она даже придвигается ко мне поближе.

— О чем: об отеле или Тимуре Кадырове?

Мы смеемся, и снова как-то проще становится на душе. Даже картинка того, как Тимур склоняется низко к своей невесте и что-то шепчет, скорее всего, какую-то нежность, больше не режет меня на куски.

Но ровно до того момента, как надо мной нависает внушительная тень.

— Добрый вечер, Эмма. Увидел тебя, и не мог не подойти поздороваться.

Эмма

Я замираю на месте, краснея до корней волос, и нервно мну салфетку.

— Добрый вечер. Я вас тоже заметила. Вы были в компании, — мямлю, но так и не могу отвести взгляда от самого красивого мужчины, — и я не хотела вам мешать. Все в порядке? Или, может, у вас какие-то вопросы по проекту?

Я тараторю, лишь бы между нами не повисло неловкой паузы. Потому что, если я замолчу и буду просто смотреть на Тимура, он все поймет по моим глазам. Все прочтет. А я не могу этого допустить. Потому что вряд ли ему нужны чувства глупой девочки — мечтательницы, когда рядом с ним такая идеальная невеста.

— Нет, никаких. А те, что возникнут, мы обсудим лично в рабочее время. Я просто подошел поздороваться и пожелать хорошего вечера, — Кадыров сдержанно кивает Раде, едва заметно улыбается и возвращается обратно к своему столику. К ней. А его невеста тут же вцепляется в него, ясно давая понять, что никому не позволит увести своего мужчину. И напоследок, пока Тимур разговаривает с мужчиной за столиком, она сверкает гневным и брезгливым взглядом в нашу сторону.

— Он на тебя запал, я тебе точно говорю! — торжествующе и довольно шепчет Рада, наклонившись через столик.

— Не говори ерунды! — отмахиваюсь от подруги, хотя сама хотела бы, чтобы и Тимур мучился от неожиданно свалившихся чувств хотя бы на сотую долю так же, как я.

— Стал бы он бросать свою компанию и на глазах у девушки, которая мечтает стать его рубашкой, подходить к тебе? — Рада вздергивает вопросительно бровь и снова сканирует столик в дальнем углу.

— Он просто проявил вежливость, только и всего. Тимур же объяснил.

— Ну-ну.

Нашу перепалку прерывает звонок моего мобильного. Смотрю на имя на дисплее и морщусь, как от зубной боли. Глеб. Несмотря на то, что мы договаривались, его звонок очень некстати и не вызывает у меня восторга.

— Любимая, я освободился, ты где?

— С Радой в «Банофи».

— Отлично. Я недалеко, минут через двадцать заберу тебя.

Я кладу телефон на край стола, даже не разубеждая мужчину, что никуда меня забирать не нужно. Мы просто поговорим и, надеюсь, разбежимся.

Настроение тут же падает, и хочется сбежать, не дожидаясь Глеба. Но разве от самой себя сбежишь?..

— Глеб? — интересуется Рада, помешивая чай.

— Угу.

— Я так и поняла. Ты сразу поникла. А вот Тимуру стоило всего лишь подойти и сказать тебе пару слов, и было такое ощущение, что вот-вот у тебя крылья вырастут.

— Рада. Давай не будем.

— Хорошо. Но я считаю, что ты поступаешь глупо.

— Пусть так. Лучше давай сменим тему. Ты хотела поговорить, давай, пока не приехал Глеб.

Рада тут же меняется в лице, ее хорошее настроение мигом улетучивается. Она заметно нервничает, опускает глаза на свои пальцы, нервно мнущие салфетку.

— Эмма, я хотела бы попросить у тебя денег в долг. Сумма большая, и я не смогу ее так скоро отдать, буду честной. Поэтому пойму, если ты откажешь.

— Сколько?

Подруга называет сумму, и я прихожу в ужас. Сумма действительно не просто огромная, а космическая! Нет, мне не жалко, у меня есть не все, но хотя бы часть этих денег. И я, конечно же, одолжу подруге. Просто у меня в голове сразу возникает вопрос:

— Что случилось, Рада? Я могу чем-то помочь еще?

Подруга качает головой, и я вижу, как по ее щеке катится слеза, которую та, кажется, и не замечает.

— Все будет хорошо, все обязательно будет хорошо, — повторяет Рада, как будто успокаивая саму себя. И так сильно щемит сердце за подругу — столько боли и …безнадежности в ее словах.