– Я провел сеанс психотерапии и гипноза. Сейчас он спит. Думаю, надо дать ему выспаться, а потом посмотреть, есть ли результаты. Возможно, сразу их не будет. Впрочем, вероятны чудеса. – Он опустился на стул. – Если не возражаешь, отвези меня на остановку автобуса. Завтра рабочий день, сам понимаешь. Не буду же я рассказывать начальнику нашего отделения о лечении Георгия Карпова.

Панфилов поднялся:

– Может, сначала попьешь чайку?

– Не хочу. Просто мечтаю поскорее оказаться в постели. Да, чуть не забыл. – Врач достал из кармана военной рубашки рецепты. – Лекарства я оставил во времянке на тумбочке. Здесь написано, как их давать. Попробуем обойтись без уколов. Завтра в обеденное время я все-таки навещу одного приятеля в психдиспансере и попытаюсь выведать у него о лечении амнезии. Короче, получу консультацию, не выдавая тайны.

– Ты правильно говоришь.

Они вышли на дорогу, где стояла машина Клима.

– Хорошо тут у тебя, – с завистью заметил доктор. – А ты здесь никогда не бываешь. Во всяком случае, меня сюда ни разу не приглашал.

– Я и Риту не помню когда приглашал сюда в последний раз, – бросил журналист, и лицо его омрачилось. Валентин заметил это и поинтересовался:

– Как у вас с ней? Налаживается?

Они сели в автомобиль, и Клим включил зажигание:

– Трудно сказать. Рита – девушка необычная. С одной стороны, она мечтает женить меня на себе, а с другой – сделать подкаблучником.

– Ты говоришь об этом так, словно это взаимоисключающие друг друга понятия, – рассмеялся доктор. – По мне, многие мужья становятся подкаблучниками.

– Только не с таким характером, как у меня, – парировал Панфилов. – Мы с ней не уживемся. Она любит командовать, а мне хватает своего начальства. Чтобы военным помыкала еще и супруга – это уж слишком. Хватает и того, что начальство постоянно плешь проедает.

– Это ты верно говоришь.

Машина тронулась с места.

– Завтра забери меня на той же остановке в то же время, – попросил его Мальцев.

– Обязательно. Долго он проспит? – спросил журналист.

– До утра гарантирую. Я пытался вызвать в памяти те факты, о которых известно мне, как, впрочем, и всему городу, – пояснил Валентин. – Вполне возможно, завтра он тебе о них расскажет.

Автомобиль тряхнуло. По-видимому, водитель наехал на какой-нибудь булыжник и чертыхнулся:

– Амортизаторы попорчу. Не так уж много нам и платят, чтобы я машины менял.

– А я вот никак не сподоблюсь даже на курсы вождения записаться, – признался Валентин. – И не потому, что боюсь сесть за руль. После этой проклятой работы так устаешь… Впрочем, она не проклятая. Иногда мне удается спасти кого-нибудь. И я горжусь этим.

– И я хочу спасти этого человека, – с чувством сказал Клим.

Утро выдалось пасмурным. Георгий проснулся и сел на кровати, удивленно оглядываясь. Он не сразу вспомнил, что вместе с Валентином, которого привез Панфилов, они прошли во времянку, где он и заночевал. Сначала его охватил испуг, однако когда он подошел к окну и увидел знакомый запущенный участок, то сразу успокоился. Георгий дернул ручку двери. Она оказалась незапертой, и мужчина вышел в сад. Клим возился возле яблони, собирая опавшие плоды. Заметив жильца, он широко улыбнулся:

– Как вы себя чувствуете?

Георгий провел рукой по голове:

– Лучше. Нет чувства тяжести. Кажется, впервые я ощущаю себя нормальным человеком.

– Вот и отлично! – Панфилов взглянул на часы. – У меня еще есть время напоить вас чаем. Как насчет совместного завтрака?

Карпов ощутил голод:

– Не возражаю.

Они прошли в домик. На столе уже стояла тарелка с бутербродами.

– Даже в клинике вы привыкли к более изысканной пище, – сказал Клим.

– Мне все здесь нравится. – Карпов с жадностью накинулся на бутерброды, и ему показалось, что он никогда не ел ничего вкуснее.

Панфилов протянул ему рецепты:

– Мой друг Валентин написал вам, как и когда принимать лекарства. Вы должны слушаться его. Он делает все, чтобы вернуть вам память.

– Да, я понимаю. Спасибо вам. – Георгий посмотрел на него совершенно осмысленным взглядом. – Но почему помогаете мне вы? Сейчас почти никто ничего не делает безвозмездно. А я не знаю, смогу ли с вами расплатиться.

– Как журналист я желаю установить справедливость, – твердо сказал Клим. – И давайте больше не будем поднимать эту тему. Я и так бы не взял с вас ни копейки. Впрочем, мне пора. Надеюсь, вы помните мое распоряжение – сидеть и не показывать носа. Я уверен: люди, засунувшие вас в клинику, в которой из когда-то успешного предпринимателя делали овощ, охотятся за вами.

Георгий закивал:

– Да, конечно.

Клим положил перед ним снимки.

– Возможно, уже сегодня в вашей памяти всплывет какое-нибудь событие из жизни, связанное с этими людьми. Вы обо всем должны рассказать мне, когда я приеду с Валентином.

– Да, я понял.

– А теперь до свидания.

Они попрощались, и Панфилов вышел в дождливое утро. Георгий запер дверь и с тоской смотрел на море. Ужасно захотелось искупаться, но он преодолел это желание. Теперь каждый свой шаг он станет согласовывать с Климом. Ему он всецело доверял. Заперев дверь, мужчина подошел к столу и взял снимки. Темноволосая красавица посылала ему томные взгляды. Неужели это его любовница? А эта полная блондинка? Его жена? Странно, он даже не помнит, как с ней познакомился. А этот симпатичный мальчик? Что же случилось с ним? Какое он к этому имеет отношение? Карпов немного походил по комнате и взял в руки рецепты. Эти лекарства должны были помочь ему, и он сразу принял все нужные таблетки. Потом мужчина допил уже остывший чай и прилег на кровать. Из ящика, стоявшего под столом, доносился запах яблок. Картина, появившаяся в памяти, была неожиданной. Как вспышка молнии. Яблоки… Точно, она любила яблоки… вот и в тот день… Нет, скорее вечер, он тоже привез ей яблоки. Кажется, такие же красные, как эти. А потом она подарила ему, как всегда, незабываемые ощущения. События понеслись, как кинолента, и ему лишь оставалось приложить усилия, чтобы припомнить детали.

Он высвободил руку из-под одеяла и погладил обнаженное плечо мирно дремавшей женщины. Потом рука спустилась вниз и прошлась по шелковистой коже на бедре. Вика вздрогнула, откинула одеяло, скользнула в сумрак комнаты и подошла к окну. Свет уличного фонаря падал на ее стройную фигуру с длинными ногами, широкими плечами и узкими бедрами. «Если бы не желание сделать карьеру в бизнесе, она бы стала супермоделью», – мелькнула у него мысль, и мужчина произнес:

– Ты очень красивая, моя Виктория. Моя победа… Я безумно люблю тебя.