* * *

Георгий сидел в своем кабинете и просматривал документы. Он почти поддался на уговоры Виктории и решил попробовать заняться так называемым «пионерским бизнесом». С завтрашнего дня он планировал проехаться по лагерям и санаториям, встретиться с директорами и арендовать помещения. После распада Советского Союза многие санатории и бывшие пионерские лагеря не набирали отдыхающих и постепенно превращались в заброшенные строения. Если находился желающий выкупить их или взять в аренду, они продолжали работать. Если же нет – здания сиротливо взирали на прохожих пустыми глазницами окон. В принципе, Георгий уже присмотрел себе один пансионат. Еще парочка корпусов – и можно будет участвовать в конкурсе и пытаться выиграть тендер. Звонок Людмилы оторвал его от размышлений, и он с неудовольствием взял телефон:

– Слушаю тебя! Только учти: если ты собираешься молоть чепуху и отрывать меня от дела…

Она всхлипнула:

– Жора, Дима пропал!

Сначала до него не дошел смысл этой фразы:

– Что ты мелешь?

– Дима пропал, – повторила Людмила.

У него вспотели ладони:

– Этого не может быть! За ним же выехал Виктор!

В трубке послышались рыдания:

– Виктор уже у нас дома!

– Сейчас буду, – коротко бросил он. В эту минуту в кабинет вошла Виктория и по-хозяйски расположилась на диване:

– Куда сегодня отправимся, дорогой?

– Никуда.

Его тон заставил ее вздрогнуть:

– Что случилось?

– Я еду домой, – пояснил Георгий. – Димка не вернулся из школы.

Она выронила сумочку из натуральной кожи, которую он сам выбирал ей в итальянском магазине:

– Как не вернулся? Разве Виктор сегодня не забирал его?

– Кто-то перехватил моего сына раньше, – каждое слово давалось Георгию с усилием. Обычный оптимизм уступил место паническому страху. – Вика, я чувствую, мой ребенок в опасности.

Ее нарумяненные щеки побледнели:

– Ну, если ты так считаешь. Конечно, поезжай домой. Только, пожалуйста, – она встала и положила ему руку на плечо, – обещай информировать меня.

– Обещаю! – Мужчина направился к двери.

– И еще, – Виктория остановила его. – Обещай не пренебрегать мною, если что. Я окажу тебе любую помощь, ведь я обожаю твоего Димку.

Он прижал ее к себе:

– Спасибо, любимая. Обещаю. Справишься пока без меня?

– Разумеется.

Он кивнул и выбежал в зной майского дня. Вика немного посидела на диване и прошла в свой кабинет.

* * *

Дома Георгий застал заплаканную Людмилу и растерянного Виктора. Супруга лежала на диване, поминутно прикладывая платок к красным глазам, а шофер суетился возле нее, как наседка возле цыпленка, держа наготове стакан с водой. Когда он увидел шефа, его веки чуть дрогнули:

– Ничего не слышно о Диме?

Георгий развел руками:

– Как получилось, что вы с ним разминулись?

– Не знаю, – устало ответил мужчина и запустил пятерню в жидкие светлые волосы. – Я прибыл вовремя. К двум часам. Во дворе Димы не было, и я направился к охраннику. Тот очень удивился мне и сказал: мол, Диму уже забрали. – Водитель сжал кулаки. – Понимаете, Георгий Алексеевич, кто-то подъехал на пару минут раньше на такой же машине. К несчастью, Димин класс отпустили с последнего урока на пять минут раньше. Вот и получилось, что… – Виктор вздохнул и замолчал.

– Номера машины, конечно, охранник не запомнил, – проговорил Карпов. Виктор замотал головой:

– Даже не посмотрел. Ведь он был уверен, что это я… Впрочем, он что-то говорил о забрызганных грязью…

– Понятно. – Георгий стиснул зубы и закружил по комнате. Людмила тихо стонала. – Никто не звонил? – обратился он к жене.

– Нет, – ответила женщина.

– Хорошо. Значит, все впереди.

– Почему ты думаешь, что они позвонят? – поинтересовалась Людмила.

– А ты разве сомневаешься, что нашего ребенка похитили с целью выкупа? – Она раздражала его больше обычного. Ну и мать, даже в такой экстремальной обстановке не может принять правильного решения. Курица она и есть курица. То ли дело – Виктория. – Поэтому с нами обязательно свяжутся.

– Я хотела, – нерешительно вставила она, – обратиться в полицию.

Георгий побагровел:

– Дура! Хочешь все испортить? Пообещай мне, что шагу не ступишь без моего ведома!

Она сжалась, сразу стала худее и меньше.

– Обещаю. И даже тебе запрещу, если ты туда отправишься. А ты знаешь, что делаешь?

– Во всяком случае, понимаю больше тебя, – выплюнул он ей в лицо. Люда поморщилась:

– Почему они не звонят?

– Потому что воздействуют на нас психологически. – Георгий подошел к Виктору и сунул в его горячую потную руку деньги. – Спасибо тебе за поддержку, только сейчас я хочу остаться со своей женой.

Водитель кивнул:

– Я понял. Но если что…

Карпов сжал его локоть:

– Не проговорись.

– Обижаете! – Виктор вышел в прихожую и стал надевать ботинки. – Я на связи, на всякий случай.

Георгий промолчал. Когда за водителем закрылась дверь, он повернулся к жене. Людмила встала с дивана и тоскливо смотрела в окно:

– Мне не верится, Жора, что с Димой случилось что-то страшное. Мы ведь спасем его, да? – Она подошла к супругу и прижалась к его груди. У Георгия возникло желание оттолкнуть ее, избавиться от ее соседства, однако он сдержался.

– Конечно, все будет хорошо. Как ты себя чувствуешь?

Женщина прислонилась к стене:

– Разве я прислушиваюсь к состоянию здоровья?

– Ты должна думать и о другом ребенке. – Георгий легонько толкнул ее: – Ложись.

Лицо Людмилы перекосилось:

– Почему они не звонят? Может, нашего мальчика… – Она зарыдала и упала на диван. Карпов хотел подойти к ней, чтобы успокоить, но тут затрезвонил городской телефон. Она кинулась к нему, однако Георгий остановил ее, и Людмила с силой толкнула его в грудь:

– Я буду говорить с ними сама.

Полминуты они боролись у аппарата, а драгоценное время уходило. Наконец он с силой сжал ее руки. Женщина извивалась, словно пытаясь помешать ему. Одной рукой он отталкивал супругу, другой держал трубку.

– Карпов слушает.

– Очень хорошо, что слушает. – Голос на том конце был с кавказским акцентом, и Георгий похолодел: о жестокости кавказцев слышал каждый. – Как ты понял, твой сынок у нас. Если хочешь увидеть его живым, готовь бабки.