– Да, господин Комаров и наши эксперты уехали, а мы с господином Литке прошли в хранилище.

– Вы не припомните, кто из присутствующих последним вышел из шоу-рум?

– Кажется, Аркадий Яковлевич… Да, по-моему, он. Хотя утверждать не берусь. Сам я вышел одним из первых вместе с господином Литке. Потом остановился, чтобы подождать остальных и попрощаться с нашими гостями. И вот тогда увидел, что из шоу-рум выходят Аркадий Яковлевич и охранник господина Комарова. Они появились практически вместе, так что кто из них за кем шел, я, честно говоря, не приметил.

– Минуточку. Значит, среди присутствующих был еще и охранник? Вы не упомянули его, когда перечисляли, кто находился в комнате.

– Да? Хм. Прошу прощения за неточность. Но я как-то не придал значения… У нас тоже практически постоянно в помещениях дежурит охрана, это как бы само собой разумеется, я не думал, что о них тоже необходимо упоминать.

– Нет, мне нужен полный список всех, кто находился в шоу-рум в то время, когда господин Литке демонстрировал копии. Кроме охранника господина Комарова там был кто-то еще из обслуживающего персонала? Ваша охрана, телохранители господина Литке?

– Нет, больше никого. Мы, можно сказать, находились у себя дома, поэтому дополнительной охраны не требовалось, а господин Литке не имеет телохранителя. Нет, больше там никого не было. Охранник господина Комарова – единственный, кого я пропустил.

«Значит, девять, – мысленно подсчитал Гуров. – Девять человек тусовались в этой тесной комнатушке и оживленно обсуждали разные насущные вопросы. Неудивительно, что в такой суматохе начали пропадать вещи. Что это за охранник такой? Шурыгин тоже про него не упомянул. Настолько незаметен, что все воспринимали его как часть меблировки?»

Оценивая, насколько вероятным кандидатом в подозреваемые может быть охранник Комарова, он пришел к выводу, что вероятность эта приблизительно такая же, как у его босса. Если Комаров имел намерение выкрасть подделки и произвести подмену, он мог сделать это не сам, а поручить своему телохранителю. В конце концов, на то он и телохранитель, чтобы рисковать вместо босса.

«И он вышел вместе с Щульцем, – подумал Лев. – Имеет ли это отношение к желанию ювелира встретиться со мной? Может, он заметил что-то и хотел сообщить? Тогда почему бы не сообщить сразу аукционистам? Зачем ему понадобился полицейский? А может, все было как раз наоборот и это охранник заметил что-то за ювелиром? Тьфу, черт, всю голову изломал. Надо будет позвонить этому Шульцу сразу же, как только освобожусь. Может, его просьба о встрече вообще не имеет никакого отношения к этому аукциону».

Так или иначе, причастность или непричастность Комарова и его приспешников должна была выясниться уже скоро. Оставалось только дождаться проведения аукциона и повторной экспертизы. Если подмены не обнаружится, значит, ни сам Комаров, ни его телохранитель к краже поддельных бриллиантов не имеют отношения, и тогда можно будет целенаправленно сосредоточиться на ювелирах.

Тем временем директору позвонил Шурыгин и сообщил, что прибыл Ганс Литке.

– Проводи его в мой кабинет, – коротко распорядился Юрий Сергеевич.

Через несколько минут в дверь вежливо постучали, и на пороге появился Шурыгин с двумя незнакомцами. Один из них – худощавый, очень светлый блондин высокого роста, – широко улыбаясь, быстро прошел к директору, протягивая для рукопожатия руку. Второй, невысокий темноволосый мужчина, скромно встал в сторонке, ожидая, когда понадобятся его услуги.

– Guten tag, guten tag, Jurij, – приветствовал директора Литке.

– Здравствуйте, Ганс, очень рад вас видеть.

– Guten tag, Hans, sehr froh, sie zu sehen, – безразлично, как автомат, проговорил переводчик.

Когда директор представил своему гостю полковника и объяснил, для чего он находится здесь, Литке выразил восторг по поводу оперативности русской полиции и с готовностью согласился отвечать на вопросы.

– Где мы можем побеседовать? – спросил Гуров у Юрия Сергеевича.

– Если вам удобно, можно прямо здесь, – ответил тот. – Мой кабинет в полном вашем распоряжении, можете спокойно беседовать, здесь вам никто не помешает.

– Благодарю.

Шурыгин и директор деликатно удалились, а Гуров, усадив напротив себя Литке и переводчика, приступил к очередному допросу.

Общаться через переводчика было не очень удобно, но все же в итоге Лев смог составить для себя картину происшедшего такой, как она представлялась немецкому коллекционеру.

В целом его рассказ совпадал с тем, что уже было известно от Шурыгина. Литке сообщил, что из Петербурга он прибыл на самолете Комарова, и из аэропорта они сразу поехали в «Diamond».

– Барсетка все время была при вас?

– Да, я практически не выпускал ее из рук. Так и ходил – в одной руке чемоданчик с настоящими камнями, в другой – сумочка с копиями, – улыбаясь, ответил Литке. – Так что транспортировку моей дорожной сумки пришлось взять на себя телохранителю господина Комарова. У меня уже не хватило рук.

– Так вы и прибыли в «Diamond»? В каждой руке по чемоданчику?

– Да, именно так.

– Что произошло после этого?

– Нас встретили представители дома и эксперты. Мы прошли в специальную комнату, где они официально подтвердили подлинность и качество моих камней. Это было зафиксировано в документах. Потом дирекция предложила мне обсудить расположение экспонатов на витрине, и мы прошли в шоу-рум.

– Там присутствовали все те, кто был при проведении экспертизы?

– Да, кажется, все. По крайней мере, я не помню, чтобы кто-то уходил. Мы увлеченно обсуждали, как лучше разместить бриллианты, и тут мне пришла мысль представить для сравнения копии. Должен вам сказать, что это очень хорошие копии, все, кто видел их, были просто поражены качеством работы. На вид они практически ничем не отличаются от настоящих камней.

– Если вам не трудно, с этого момента опишите, пожалуйста, свои действия максимально подробно, – попросил Гуров. – Как вы взяли барсетку, как открыли ее, как достали камни, что произошло потом. Все это очень важно для установления точной картины происшедшего.

– Я достал из сумочки чехол, в котором хранились копии, потом поставил ее на столик у стены и вытащил камни, – начал рассказывать Литке. – Мы сравнили их, все, как обычно, были поражены сходством, и я положил камни обратно. Признаюсь, у меня была мысль, что господин Комаров, как будущий покупатель, заинтересуется копиями, но, кажется, он не рассматривал подобную меру страховки.

– Простите, я хотел бы уточнить. После того как все осмотрели поддельные камни, вы спрятали их в чехол и снова положили в барсетку? Вы точно это помните?

– Да. То есть… Нет, сначала я, кажется, положил их рядом на столик, а в сумку убрал только потом. После. Честно говоря, в тот момент я так был увлечен разговором, что эти подробности как-то ускользнули от моего внимания. Да, кажется, сначала я положил чехол с камнями на стол. Или, возможно, просто бросил в сумочку, не закрывая ее.