вроде не дорогая, с чего они решили именно меня оприходовать? Может, заметили перстень?

Откуда-то поблизости раздается противный голосок.

— Э, Игнат, это че за дела?! Мы так не договаривались! Ты говорил, что будет первый ранг, а это че за танк, мать его ети?!

Вот оно что. Так это мой водитель оказался крысой… И это после того, как буквально с во-о-от такого возраста Андрея растил. Интересно, что им движет? Деньги, или может семья в заложниках?

Впрочем, уже не важно. У меня с предателями разговор короткий, я их ещё с прошлой жизни не перевариваю.

— Ты сам-то где будешь, родной? — обращаюсь к только что говорившему, внимательно оглядываясь по сторонам. Он должен быть поблизости. — Выходи лучше по-хорошему, а не то обижусь, и етить придется тебя. Твоей же монтировкой.

Впрочем, на мой зов он не откликнулся, но я и сам быстро его нашел — за третьей машиной от меня. Поняв, что прятки для него окончены, парень выставляет загнутую железяку вперед и пятится.

— Не подходи! Не под…

Я в два скачка оказываюсь рядом и ныряю ему под руку. Поднявшись во весь рост за спиной, хватаю руками за челюсть и затылок и резким движением сворачиваю шею. Недоумок мешком валится на пол.

— Етить он кого-то там собрался… — бормочу себе под нос.

Впрочем, особо не расслабляюсь. Где-то рядом еще ошивается Игнат. И вот он, в отличие от этих упырей, одаренный, хоть и не особо могучий боец. Напрягая разом и зрение и слух, медленно обхожу территорию по широкой дуге. Впрочем, искать долго не приходится, и в отличие от предыдущего противника мой бывший слуга не прячется.

— Ах ты чертов сопляк!

Я оборачиваюсь на голос — лицо водителя искажено гневом, а руки стремительно покрываются струйками электрических зарядов.

Ха, да он похоже меня прямо ненавидит! Интересно, с чего бы? Жалованье Андрей ему вроде как платил по совести, даже несмотря на проблемы с деньгами. Не обижал, пафосного аристократа из себя не строил.

— Почему, Игнат? — в гневе рычу я, хотя только что был уверен, что успокоился. Ну не люблю я предателей, понятно? Не люблю. — Чего тебе, сволочь, не хватало?

После моих слов он залился хриплым смехом.

— Чего не хватало? Да я просто не хотел доживать свою жизнь, подтирая зад великовозрастному кретину, который не сегодня-завтра помрет от голода или на дуэли! А мне потом остаток дней на дороге побираться? У Федора Дмитриевича руки длинные, он и такое может устроить! А за верность он обещал мне четверть поместья отстегнуть, между прочим!

Я едва не расхохотался.

— Четверть поместья?! А может половину сразу? Ты себя вообще слышишь, Игнат? Он бы прикончил меня твоими руками, а тебя потом закопал бы где-нибудь в лесу, чтобы свидетелей не плодить. И вообще-то я не собирался отдавать коршунам на расклевание свое родовое имение. — Постепенно в процессе моей речи выражение лица Игната переходит от гневного к удивленному, а руки опускаются. Да вот только поздновато ты спохватился, Игнаша. — Я им пообщипаю перья и зажарю на вертеле, но ты этого уже не увидишь.

Сказав это, я резко бросаюсь вперед, будто кобра. Несмотря на тупость и должность слуги, драться этот предатель явно умеет, в конце концов это он какое-то время пытался научить Андрея хотя бы азам. Так что несмотря на скорость, он уворачивается от хука справа и сам атакует в ответ.

Я прохожу под его рукой, все еще пользуясь инерцией рывка и бью под колено, выворачивая кулак. Взмахнув руками в воздухе, он падает на одно колено, но я уже у него за спиной. Секунда — и его голова в захвате.

— Только за твои заслуги перед настоящим владельцем этого тела твоя смерть будет быстрой, — презрительно сообщаю я.

Поняв, что дело дрянь, он тут же "опомнился", и начал причитать как девица.

— Господин… Господин, пощадите! Это же я, Игнат! Я не знаю, что на меня нашло… Я…

— И это все? Мог бы придумать что-нибудь более оригинальное. — Хмыкнул я, в одно движение лишая бывшего слугу жизни.

Да уж, и это только первый день. Что ещё ждёт меня впереди? Даже подумать страшно…

Немного отдышавшись, всё-таки высокие нагрузки для этого тела в новинку, особенно магические, я притащил все четыре тела в одно место. Трое мертвы и один без сознания — тот, которого я бросил через себя. Правда рука у него в плачевном состоянии.

Специально сохранил ему жизнь, чтобы допросить и сдать полиции. Вот только здесь этого не сделаешь, да и в себя он вероятно так просто не придет… Что же делать?

Черт, похоже посещение банного комплекса откладывается. Придется заскочить туда в другой раз.

Немного помучившись, упаковываю бессознательное тело в машину. На коврик перед пассажирским сиденьем, чтобы и я за ним присматривал, и патруль чего доброго не остановил.

Немного подумав, забрал также и тело Игната, запихнув его в багажник. Не подумайте, что на меня накатила сентиментальность, просто негоже оставлять на месте преступления улики, явно указывающие на мою фамилию.

— Ну, давай, родная… — почти что нежно прошептал я, поворачивая ключ в замке зажигания. Машина ведь могла и не завестись, с такой страшной вмятиной на капоте.

Но все обошлось, и через несколько минут я уже ехал по знакомой дороге в свой особняк. Если бы меня остановил патруль, это был бы конец — что могут сотрудники органов сделать с щеглом без водительских прав, едущим с огромной вмятиной на капоте и трупом в багажнике? Боюсь, на этом моя история бы завершилась.

Но все обошлось, и я доехал без происшествий. Во дворе меня сразу же встретили взволнованные служанки, наверное увидели машину в окно.

— Господин, что случилось?

— На вас напали? Почему вы так тяжело дышите? И почему вы за рулём?

— Да, где дядя Игнат? Если он опять пьяный в гараже валяется, я ему…

— Остыньте, девушки, — мрачно говорю я, открывая перед ними багажник. — Он продал меня Коршунову.

Лика зажала обеими ладошками рот, а Вика едва не бухнулась в обморок, и если бы не поддержка сестры, наверняка бы тут на травке и растянулась.

— Похороните его? Ну, потом.

Сестры переглянулись, а когда снова посмотрели на меня, в их взглядах была решимость.

— Похороним, конечно. За домом, рядом с вашими отцом и дедом.

— Хорошо, — соглашаюсь я. — А сейчас мне нуж…

— Саня… Саня, ты где? Мы че опять того этого что ли?.. Перебрали?..

Полуразборчивые стоны раздаются из-под пассажирского кресла, а через секунду наружу высовывается голова в покосившейся балаклаве.

— Че?..