людей, подполковник! — И я ему весело подмигнул.

— Знать бы к чему… — тяжело вздохнул Северский. — Сложно подготовить людей к неизвестности.

— Пошли, родной, — я взял подполковника под локоть, — так и быть, проведу с вами инструктаж.

Подойдя к толпе бывших узников концлагеря, выстроенных, как и распорядился ранее командир в некое подобие походной колонны «по три», я, добавив в голосовые связки толику Силы — для усиления громкости, крикнул:

— Здорова, братишки! Как жизнь молодая?

Гудевшая ранее, как разбуженный пчелиный улей, человеческая масса изможденных оборванце замолкла, как по мановению волшебной палочки. Ближайшие ко мне ряды слегка отпрянули назад, разглядев в темноте, разгоняемой прожекторами уничтоженной охраны мою мерзкую зубастую физиономию. Однако задние ряды, которым было хуже видно, не сдали позиций, остановив, в общем-то, их ожидаемый порыв.

— А ты кто будешь, мил человек? — раздался из толпы дрожащий старческий голос. — Или не человек ты вовсе? Уж больно на рожу страшен!

— Человек я! А что на рожу страшен — так с нее воду не пить! Издержки это от применения Силы, опасной для самой жизни! — Немного слукавил я, чтобы у людей было хоть какое-то объяснение, произошедших со мной перемен. — Но вам бояться нечего! Это проклятые фашисты пусть от моей рожи в штаны навалят! — В строю раздались слабые смешки — дело пошло на лад. — Зовут меня Гасан Хоттабович, Фамилия — Абдурахманов! Полковник управления «СМЕРШ», действующего в глубоком тылу врага!

— А ты правда нас домой отправишь, Гасан Хоттабович? — выкрикнул тот же дрожащий голосок.

— Правда, ребятки! Чистая правда! Через полчаса будете дома!

— Это каким-же-то способом? — Не поверили мне.

— А сейчас сами все и увидите! — Я повернулся к строю узников спиной и уже привычно открыл Портал. Самый большой, какой только был в состоянии открыть. Яркий свет развернувшегося Пространственного Перехода на мгновение меня ослепил, но я отчетливо слышал, как он потрескивает во вновь установившейся тишине ночной Баварии. Проморгавшись, я вновь обернулся к безмолвной толпе узников, что в изумлении смотрели на переливающийся всеми цветами радуги Портал.

— Теперь слушайте меня внимательно! — крикнул я во всеуслышание. — Вот эта светящаяся хрень — Пространственный Переход. Всего лишь один шаг за границу света — и вы в тот же момент окажетесь в Москве! Слышите, ребятки? Один шаг…

Толпа узников заволновалась, забурлила, как вскипающий чайник, но подполковник Северский не дал ей превратиться в неуправляемую орду.

— Разговорчики в строю! А ну в колонну по три — становись! — Зычно скомандовал он.

И как ни странно, но его начальственный рык мигом купировал весь разброд и шатание. Уже спустя пять минут узники выстроились во вполне себе приличный строй. Не для парада, конечно, но под пиво потянет. — Шагом а-а-арш! — Последовало распоряжение «командования». — За границу света не заходить!

И колонна изможденных людей неуверенно сдвинулась с места. Я посторонился, пропуская первые ряды к развернутому Порталу. Проходя мимо, подполковник Северский выпрямил ссутуленные плечи и отдал мне честь, приложив развернутую ладонь к полосатой тюремной шапочке. Следовавшие за ним бывшие пленные бойцы Красной Армии тоже выпрямляли спины, поднимали головы и отдавали мне честь.

— Ура! Ура! Ура-а-а! — крикнул подполковник Северский, исчезая в ярком сиянии Портального Круга.

— Ура-а-а! — подхватили в колонне.

И такое воодушевление слышалась в этих надтреснутых и сорванных голосах измученных непосильными истязаниями людей, уже давно распрощавшихся с любой надеждой на благополучный исход, что я мне стало ясно — мы с командиром все сделали правильно! Не смотря ни на что — правильно!

Из проходящей мимо колонны выскочил древний дед, истощенный до состояния скелета и бросился мне на шею, невзирая на мою Кромешную Ипостась.

— Храни тебя Господь, полковник Абдурахманов! — задыхаясь и кашляя, прошептал он мне на ухо знакомым голосом. Вот, оказывается, кто кричал мне из толпы. — А то, что рожей страшен — не беда! Закончится война — найдем тебе хорошего Целителя… Спасибо за все!

Он смахнул ветхим рукавом тюремной робы выступившие слезы и вновь нырнул в текущую мимо меня вереницу узников, постепенно втягивающуюся в открытый Портал. Переход, впервые открытый в таком масштабе и на такое расстояние, пожирал целую прорву Сил. Даже мой, казалось бы, безразмерный Резерв, ощутимо просел, но я продолжал удерживать Пространственный Переход. И держал его до тех пор, пока в нем не скрылись последние узники «Заксенхаузена». Как же мне хотелось проследовать за ними и оказаться на родине, подальше от всего этого дерьма. Но время для этого еще не пришло. Но я надеюсь, что оно обязательно придет… Только хотелось бы побыстрее!

Когда потухли последние отблески портала, я с облегчением выдохнул. Нам с командиром все-таки удалось спасти от неминуемой гибели такое количество людей… Наших людей… А это — дорогого стоит! И в их числе находился тот, кого уже и не надеялся увидеть живым (но не скажу, что здоровым) Иосиф Виссарионович. И я надеюсь, что его сумеют поставить на ноги наши советские Эскулапы-Целители.

— У нас получилось, Петрович! — не скрывая от Головина радостного оскала, весело прорычал я. Ну что, командир, начинаем третью часть гребаного Марлезонского Балета?

— Начинаем, — дал отмашку командир.

— И все у нас получится, — промурлыкал я себе под нос, ища взглядом моего верного «Санчо Панса» — майора Легиона.

И он не замедлил появиться передо мной, соткавшись из ночного мрака, словно почувствовал, что я его ищу.

— Вызывали, товарищ полковник! — прошелестел он «по уставу».

И это «вызывали» отчего вызвало у меня приступ безудержного смеха. Я ржал, как умалишенный и ничего не смог с этим поделать. Командир и Хозяин Кладбища стойко наблюдали за моим нервным приступом, ничего не предпринимая. Командир — потому что он уже неоднократно являлся свидетелем моего неадекватного поведения, а майор Легион — он Нежить, пусть и Высшая, наделенная неслабым интеллектом, но Нежить. Ко всему прочему, он — мой подчиненный и слуга, связанный со мною какой-то там Магической Клятвой, с которой мне только еще предстояло разобраться. Так что он рожей не вышел, чтобы мне указывать.

В общем, вволю отсмеявшись, я вытер своими когтистыми граблями выступившие из глаз слезы и облегченно выдохнул.

— Ты в норме, старичок? — наконец-то произнес князь Головин. — А то, может, пришло время лекарство принять?

— Ну, нет, командир, — мотнул я головой, — сейчас мне, наоборот, надо как следует раскочегариться, чтобы спровадить эту гребаную богадельню прямиком в ад!

— Какие будут указания на мой с-с-счет, товарищ полковник? — подал голос и майор Легион и уставился на меня своей все время «текущей» физиономией.

— Значит, так, дружище, — произнес я, — слушай внимательно и запоминай — второй раз повторять не буду. Для начала выведешь