Приехав на место, Нельсон уверенно обошел весь участок, пометив его, понаблюдал, как мы выгружаем сумки, побегал немного, а часа через два подошел ко мне, ткнул носом, подвел к машине и всем своим видом показал:

– Я нагулялся, поехали домой.

– Э, нет, – ответила я, – сюда мы приехали надолго, так что гуляй, наслаждайся жизнью, домой поедем нескоро.

Нельсон смешно наклонил голову набок, собрав на лбу любимые мной «задумчивые» складочки и отошел от машины.

Что творилось в его голове, не знаю, может, подумал, что я его обманываю, и втихаря собираюсь уехать без него, но с этого момента меня из поля зрения он не выпускал.

А я тем временем начала возиться с моими любимыми клумбочками и с цветочками… И тут выяснилось, что ограждения из ряда небольших камней, являющиеся лишь визуальной преградой, и воспринимаемые так хорошо, как раньше жившей у меня немецкой овчаркой, так и йоркой, для Нельсона преградой не являются. Он бегал напрямик через клумбы, не обращая никакого внимания на каменные бордюрчики.

Отложив в сторону тяпку, я подозвала Нельсона, обошла с ним весь участок по тропинкам и постаралась объяснить, что ходить рекомендуется только по ним.

Нельсон заискивающе заглянул мне в глаза, подпрыгнул, лизнул меня в нос и отчаянно молотя в воздухе хвостом, постарался убедить, что все-все понял и, конечно же, не будет носиться по дорогим моему сердцу цветочкам.

Успокоенная я вернулась к прерванному занятию и тут обнаружила, что Нельсон «поперся» (ну даже другого слова подобрать не могу) как танк за мной прямо на клумбу.

– Куда ты?! Нельзя! – я взмахнула рукой.

Нельсон отпрыгнул, прямо в центр соседней клумбы, выдрав лапами молоденькую анютину глазку, давшую первые цветочки, и смешно склонил голову.

«А что? – говорила его свешенная на бок морда, – ведь тебе можно, значит и мне… Ты же сама показывала куда ходить можно… «рядом с тобой»… вот я и иду рядом с тобой. Что ты руками машешь?»

– Уйди, сейчас же! – я допустила непростительную оплошность, еще раз взмахнув рукой.

Нельсон понесся по кругу вокруг меня, пытаясь зайти сбоку, чтобы напрыгнуть и лизнуть в нос, вымолив тем самым прощение.

Под Нельсоновскими лапами, молча, гибли нежные росточки первых весенних цветов.

– Стоять! – гаркнула я, и Нельсон замер.

Взяв его за шкирку, я осторожненько вывела его из цветочной клумбы.

Было понятно, что копаться в клумбе он мне не даст. Пришлось придумывать заграждения. Подключив к работе сынишку, я изобрела оригинальный заборчик: деревянные колышки и на них натянуты веревочки. Сынишка для большей визуальности на веревочки еще бантики из ленточек навязал, наподобие флажков на волков.

Нельсон вроде бы понял и на клумбы наступать перестал, но только тогда, когда я на них не залезала.

Стоило мне зайти на клумбу, чтобы ее обработать, тут же рядом появлялся Нельсон и пытался перелезть через мои веревочки. Поэтому обработка клумб проходила под отработку команд: сидеть, стоять или лежать… И глаза мои во время копания в земле, все время косили на Нельсона. Я даже стала бояться заработать косоглазие или свернуть шею, но к счастью Нельсон вскоре понял, что подход к веревочкам чреват нудным уроком послушания и решил, что лучше обходить веревочки стороной. Клумбы были спасены. А жизнь светла, радостна и безоблачна.

Однако радость моя не была долгой. Уже к вечеру Нельсон понял, что наш участок можно охранять.

Это было «великое» открытие. Если у нас дома он в основном молчит, его лай я за все время слышала не больше пяти-шести раз, то здесь он решил разгуляться.

На противоположной стороне дороги у нас живет кобель лайки, огромный любитель сопровождать всех прохожих долгим громким лаем. Наслушавшись его, Нельсон решил тоже поучаствовать в этом празднике жизни, и все проходящие мимо нашего забора были злобно облаяны. Недолго, но с резким наскоком на забор и оооочень грозно.

А если учесть, что риджбеки высокие собаки, а забор у нас не очень высокий, то Вы можете себе вообразить какой эффект вызывал резко вздымающийся из-за забора корпус собаки, да еще сопровождаемый грозным утробным рыко-лаем. У Нельсона своеобразный голос. Прохожие отскакивали метра на полтора к противоположному участку, забыв про лающую на них с той стороны лайку. При этом чтобы добиться эффекта неожиданности Нельсон летел к забору, невзирая на все препятствия. Игнорировались не только веревочки, но и кусты… А самое интересное, что в этом соревновании по забегам к забору для облаивания прохожих его стала сопровождать и маленькая йорка Ника. Она неслась вслед со всех ног, заливисто лая. Какую цель она при этом преследовала, осталось неизвестным (так как догнать его ей ни разу не удалось). Возможно, она пыталась остановить Нельсона, ведь она себя считает вожаком их небольшой с Нельсоном стаи. А возможно старалась поддержать в нападении на потенциальных злодеев, шастающих вдоль забора, по той же причине.

Представляете себе: идет человек, с одной стороны улицы из-за забора его облаивает кобель лайки, а с другой раздается шорох и голос маленькой собачки. Он инстинктивно старается перейти в сторону маленькой собачки и тут, из-за невысокого забора и кустов, вырастает на полкорпуса риджбек и говорит хриплое «гав».

У меня богатое воображение и по отскакиванию людей от нашего забора, я ярко представляла себе все те слова, которые они хотели бы послать в наш адрес. И хотя вслух мне не было высказано ни одной претензии, я села караулить прохожих вместе с Нельсоном и Никой.

На процесс воспитания был убит целый день. Я никак не могла заняться чем-то в саду или дома. Когда я сидела «на изготовке» как назло не было ни одного прохожего, а как только я отвлекалась на какие-нибудь дела, они тут же появлялись, и моя парочка неслась исполнять «коронный номер», а я не успевала вмешаться.

Окрик после приводил только к прекращению лая и подходу ко мне с песнями и плясками типа: «Хозяйка, мы тут так здорово всех распугали! Что же ты сердишься? Дай мы тебя поцелуем».

Я плюнула на все дела и села ждать. Ждала долго – часа два. Уже хотела сходить к соседям и попросить пройтись вдоль нашего забора, как тут увидела долгожданного прохожего.

Команда «Стоять!!!» была выполнена всеми. К моему огромному изумлению даже проходящим мимо мужиком. Видимо процесс длительного ожидания повысил агрессивность моего голоса. Минуты через